* * *
01.04.2012
И снова здравствуйте! И снова Лоренс! Да, если вы помните меня, то, наверное, видели, что у меня на макушке хохолком торчит челка, еще и седая на фоне черных волос. Хотите, расскажу, когда это вдруг случилось?
Так, не успел начать, так опять перерыв: пришла Кони, лучше промолчу, но от моего молчания она еще больше бесится. И что вы мне прикажете делать? А, нет: сегодня женщина в хорошем настроении… А потом еще кто-то смеет утверждать, что это женщины – подневольные существа?! Да я бы за такую «неволю» многое отдал, а я не подкаблучник.
Интересно, как я ее все-таки терплю уже четвертый год? Хм, но она хотя бы не изменяет мне, а то была у меня лет в двадцать пять одна шлюшка, которую я терпел два года, но она спала с кем попало. Мое терпение лопнуло быстро, выпер ее без части барахла, заразу.
Да-да, и после этого кто-то смеет утверждать, что мужчины тираны, мужчины только о сексе и думают. Думают? Да черта с два! Есть и поважнее мысли. А любовь (сами понимаете какая) – обыкновенная физическая потребность, ну, и эмоциональное удовольствие, конечно.
Но чтобы думать, хитро измышлять что-то… нет, на это способна лишь женщина. Да-да, именно женщина больше мужчин всерьез думает о сексе, не пошлит ради красного словца, а именно измышляет чудовищные планы для удовлетворения своей сознательно-эмоциональной и подсознательной, только наполовину телесной, потребности.
И чем больше отрицает на словах, тем больше думает, кокетливо и завлекающее смущается, отнекивается. Ими движет любопытство и тщеславие – это обычно отличницами. Но тихие девочки – спящие вулканы, бомбы замедленного действия…
– Ты точно финансовые отчеты сверяешь, Лоренс? Или это твои мемуары? Ты зачем их пишешь, в гроб собрался? – фыркает Кони, глядя на меня. Эх, нескладная она все-таки, грубоватая. Скулы низкие, челюсть квадратная. А нос маленький и губы пухлые. Смешная, но красивая… Для меня почему-то всегда красивая.
Вообще с ней намного лучше, чем с «отличницами». На практике и подсознательно они оказываются более развращенными и пошлыми изнутри, чем такие, как Кони. Она же ничего не скрывает! С ней проще. Возможно, я циник, но кое-что понимаю в людях. Лучше цинично говорить правду или лицемерно лепить незаслуженные комплименты? Да выбирайте, к дьяволу, сами. Романтиков не переубедишь, даже убив их.
М-да, в итоге вышел панегирик моему «тирану». Кстати, ей, видимо, кажется, что это я ее тиран. Ого, да у нас тут просто классовая борьба, коммунисты против капитализма. Борьба… Сладкое пьянящее слово, и как измельчало!
Кстати, вы мне напоминайте основную линию повествования, а то потону в житейских рассуждениях старого алкаша. Кажется, я намеревался поведать о своих седых прядях. Я не ошибаюсь? Судя по тому, что вы молчите, не ошибаюсь.
Но что-то не так… Бабах… Что за бабах?!
Правда ли? Лучше бы глюки. Я слышу выстрел? Звон стекла в коридоре Лиги… Как обывателя меня это не должно касаться, только пугать, но все же я по-прежнему не обыватель, дух воина – это как прививка от оспы: неприятно, зато на всю жизнь. Да что же это сейчас было?
Я выбегаю из квартиры, из своей темной берлоги, не чувствуя ног. Все предметы слишком отчужденные и далекие. И полосатые обои в прихожей, и вешалка с серым пальто, и собственное отражение в зеркале. Какое-то темное, точно какой-то демон приперся из зазеркалья.
