И чем больше я старалась быть хорошей женой, тем больше у мужа и свекрови находилось поводов для недовольства. Но потом шли заверения в любви и редкие подарки, и я себя убеждала, что нужно только правильно все делать. И тогда все будет хорошо.
Но хорошо было только Егору. Для меня жизнь постепенно сужалась до размеров кухни. Только раза три –четыре в год мы выходили в свет, на какие-нибудь важные для него мероприятия. И тогда я накануне получала «отгул», для того, чтоб привести себя в порядок. Я смирилась. Поправила розовые очки, чтоб удобно сидели на носу, и думала, что моя модель семьи вот такая.
Но однажды вся моя выстроенная в голове хрустальная пирамида моего самообмана рухнула. Свекровь возвращалась «с маникюра» и встретила нас у детского клуба. Тут же решила отвести сама Мышку на занятия, чтобы я попробовала приготовить какое-нибудь новое блюдо. «Есть, сэр!» - хотелось мне откозырять, но не хотелось опять выглядеть неблагодарной. Как же! Мама тратит свое время!
С улыбкой поблагодарила за помощь и, пробежавшись по магазинам, вернулась домой. Каково было мое удивление, когда я чуть не споткнулась о ботинки мужа…
Что само по себе было нонсенсом. Ботинки мужа просто не могли валяться на полу, как попало. Но и не это было удивительным. У них была компания. Такие же дорогие ботинки и тоже не стоявшие аккуратно на полочке для обуви.
Очень странное дело. Муж привел кого-то в дом, и судя по тому, что разулся без привычной аккуратности, был или чрезвычайно взволнован или не совсем трезв. Очевидно, на каком –то мероприятии он не решил все вопросы, поэтому привел гостя сюда.
Первым порывом было метнуться на кухню и предложить им больший ассортимент закусок, чем нашел муж. Но что-то меня удержало.
Если муж навеселе, неизвестно, как он отреагирует на вторжение в мужской разговор. К тому же мало кто из его коллег видел меня без боевой раскраски. На выход я делаю прическу, макияж, и даже несмотря на критические замечания мужа, мое отражение в зеркале мне нравится. Именно таким был мой детский идеал заколдованной принцессы. Хрупкая, воздушная, с тонкими чертами лица, с драгоценностями и печальным взглядом. И эта принцесса ждет своего принца, который ее расколдует. Я невольно вздохнула, отгоняя грустные виденияя. Да уж, дождалась. И расколдовал так расколдовал…
Нет, я лучше еще в «Кораблик» зайду, найду для Мышки что-нибудь интересное, а вернусь поближе к тому времени, как свекровь приведет дочку.
Я собралась уже неслышно скользнуть за дверь, но, кому не знаком грех под названием любопытство, поднимите руки. Голос мужа меня остановил.
- Старик, ты ничего не понимаешь! Восемнадцатилетние – они азартные, горячие! Им все в новинку. Их легко удивить. И сравнительно недорого. Закажешь безделушку из «школьного» золота, наплетешь про эксклюзив, авторскую работу, а они и рады, - Егор довольно засмеялся, будто выиграл в карты.
- В смысле школьное? – отозвался собеседник.
- В смысле, что из этого сплава делают «золотые медали» школьникам, - я услышала привычные снисходительные нотки в голосе мужа.
- И что, прокатывает?
- Еще как! Да даже без подарков. В хороший отель отвезешь, деликатесами и обещаниями накормишь, и все дела.
- Егор, так с ними ж сейчас разговаривать не о чем. Поколение Пепси. Считают, что Наполеон – это торт.
- Действительно, глупышки! Наполеон – это ж коньяк! – Егор сам рассмеялся над своей шуткой, а я почувствовала себя тем самым страусом, который, по расхожему мнению, прячет голову в песок. Отчаянное желание «расслышать назад» всю эту гадость жгло душу. И тут же привычка оправдывать мужа снова взяла свое. Это он говорит о том, что было раньше. До женитьбы. Он слишком дорожит своей репутацией, чтоб возить девок по отелям.
