Я хотела уйти, но ноги словно приклеились к полу. Внутренний голос убеждал, что нужно срочно бежать, пока не услышала чего-то еще более отвратительного. Но я не могла сдвинуться с места.
- Наливай! – последовала пауза, и мне показалось, что я даже слышала звон рюмок, стукнувшихся друг о друга в знак доброй беседы. - Степаныч, да о чем с ними разговаривать?! Как завезешь в баньку, нахлешешь веничком, распаришь, так какой разговор? Бери курочку и жарь во всех позах. Румяная, молоденькая, свеженькая! Не то, что твои прожженные секретарши! Неделю за галстук водить будут, прежде чем дадут. А я не люблю, когда ломаются.
- Так у тебя жена молодая? Зачем тебе курятник? – от этого вопроса я вообще похолодела.
- Да при чем тут жена?! В ней азарта нет, драйва. Да и тощая, как велосипед!
Я отчетливо представила, как брезгливо искривились его чувственные губы, и поняла, что обязана вытащить себя из квартиры, чтоб не услышать еще чего-нибудь более отвратительного.
Осторожно, чтоб ненароком не загреметь чем –нибудь, я выскользнула за дверь. Сердце колотилось, как сумасшедшее, виски ломило от накатившей вдруг боли. Это невозможно!
Застегнутый на все пуговицы, педантичный Егор не может развлекаться с глупенькими, неразборчивыми курочками! Он, который брезгливо смотрит на свой собственный грязный носок! Поэтому он не держит водителя? Чтоб не было свидетелей? Тогда с чего он разоткровенничался с кем-то? Создать иллюзию доверия? И в обмен рассчитывать на ответное откровение? И тогда это все может быть неправдой?
Когда не хочешь верить во что-то нехорошее, отчаянно начинаешь искать доводы, что все не так, как кажется. Но факты, как настырные тараканы из – под плинтуса, начинали вылезать и нагло смеяться надо мной.
И то, что между нами близость была довольно редко. И его командировки с захватом выходных. И презерватив, который я нашла, когда собралась сдать его костюм в химчистку. И сейчас брезгливо брошенное «худая, как велосипед»! Оно острым лезвием полоснуло по душе. Или же как пинок под зад остаткам моего самоуважения. Пинок, от которого я врезалась в стену безысходности и разбила свои розовые очки, за которыми пряталась от действительности.
А она такова. Егор женился на мне, увидев практически нераспущенный еще цветочек. Юное дарование, о котором писали газеты… И куда все делось? Горький комок обиды подкатил к горлу…От шока я даже не заметила, как оказалась в нашем с Мышкой парке. Опустилась на лавку, потому что нерадостные мысли просто лишили сил.
7. Глава 7
Егор курировал конкурс молодых художников «Мой город», который проходил по всей области. И меня как финалистку пригласили в Москву. Я заняла второе место. Первое, по определению, не могли отдать девочке с улицы.
После церемонии награждения он догнал меня и предложил показать Москву. Заверил, что моя работа была лучшей и он сожалеет, что не смог повлиять на мнение жюри. Восторженная, непуганая, я согласилась. Внимание такого респектабельного мужчины мне польстило. Тем более, что он заверил, что никаких грязных действий и мыслей с его стороны и быть не может. А мне просто хотелось с кем-то разделить свою радость.
Егор, как и обещал, показал Москву. Всю, которую только можно окинуть взглядом. Он привез меня в Москва -Сити, на смотровую площадку PANORAMА 360.
Глядя на город с высоты восемьдесят девятого этажа, я, наверно, забыла, как дышать. Это было потрясающе. С пола до потолка сплошное стекло, и кроме него, тебя ничего не отделяет от неба. Как зачарованная я смотрела на дома, которые казались спичечными коробками, на машины, которые муравьями сновали внизу. И ощущение восхитительной свободы заполнило меня. Словно выросли крылья, и я поверила, что все трудности позади, что у меня все получится.
