Мышление и наблюдение (сборник) - страница 56

Оно не кармично, во-первых, в том смысле, что внутри созерцания (как, впрочем, и внутри любого другого промежуточного состояния, о чем ниже) мышление полностью утрачивает свою кармическую действенность в отношении будущего. Во-вторых, оно не кармично в том смысле, что само не подвержено действию кармы прошлых рождений. Иначе говоря, сознание созерцателя – это сознание, созерцающее смерть и карму из места, где нет смерти и кармы. Именно из этого места (то есть из плана созерцания) смерть и сознание возвратились в буддийское философствование уже на правах полноценных «платонических» категорий. Однако, несмотря на свой общий дхьянический источник, смерть и карма весьма различны как феноменологически, так и эпистемологически.

Начнем с феноменологии. Строго дхьянически смерть – не феномен, Дхарма, а эпифеномен обратного вспоминания смерти. Соответственно, как объект созерцания она «существует» только в пространстве созерцания. Но как феномен данного континуума сознания, который продолжается в данном рождении, смерть – это событие, которое абсолютно определенно произойдет в будущем. Тогда можно было бы заключить все сказанное о смерти словами: смерть есть там, где есть сознание внутри континуума сознания. К этому в порядке комментария можно было бы добавить, что смерть – это такое состояние сознания, которое может быть осознано либо обыкновенным, естественным образом как эмпирически постигаемый феномен, либо дхьяническим образом, как эпифеномен кармы, постигаемый только в опыте созерцания. Однако карма не является ни феноменом, ни эпифеноменом. О ней невозможно мыслить как об отдельно возникающей или исчезающей Дхарме, ибо (по крайней мере, в буддийской философии Абхидхармы) она является по преимуществу категорией отношения. Или, если сказать строго эпистемологически, карма — это такой способ интерпретации событий, фактов и феноменов, который сам не может быть редуцирован ни к одному из них, ни ко всем им, вместе взятым. По существу, именно таким образом и понимал карму Буддхагхоша в тексте X, 4. Такая чисто эпистемологическая позиция в отношении кармы нисколько не помешала ни Буддхагхоше, ни другим великим буддийским учителям трактовать карму и противоположным, чисто натурфилософским образом, живо напоминающим трактовку таких феноменов, как «гравитация», «масса» и «энергия», в европейской натурфилософии XVII–XIX веков. В такой натурфилософской трактовке карма — это фактор, производящий отношение каузальности между двумя феноменами, Дхармами, мыслями таким образом, что возникновение второго из них выводится наблюдающим их сознанием созерцателя из возникновения первого. Это операциональное определение может философски «работать» только при учете ряда ограничивающих условий, из которых основными являются следующие.

[I] Первое, самое главное и тавтологичное уже сказанному выше о карме, смерти и дхьяне. Ведь, определяя карму как способ объяснения сознанием наблюдающим два феномена в их (причинном) отношении друг к другу, я тем самым утверждаю (или, по крайней мере, предполагаю), что, как идея, концепт кармы имеет смысл только в присутствии «третьего» сознания. Заявляя, что способностью постижения, или ведения, кармы сознание обладает только в созерцании, дхьяне, я тем самым утверждаю, что кармамыслима только в пространстве, плане созерцания, вне которого ее