«Гермотим, или О выборе философии», 34 (95, с.59)
Знающий целое может знать и его часть, но знающий часть еще не знает целого. (…) Мог бы Фидий, увидавший львиный коготь, узнать, что он – львиный, если бы никогда не видал льва целиком?
«Гермотим…», 55 (95, с.71)
Жизнь коротка, а наука долга.
«Гермотим…», 63 (95, с.75)
Кормилицы (…) говорят о своих питомцах, что надо их посылать в школу: если они и не смогут научиться там чему-нибудь доброму, то, во всяком случае, находясь в школе, не будут делать ничего плохого.
«Гермотим…», 82 (95, с.87)
Похвала приятна только тому, кого хвалят, остальным же она надоедает.
«Как следует писать историю», 11 (95, с.631)
Да будет мой историк таков: (…) справедливый судья (…), чужестранец, пока он пишет свой труд, не имеющий родины.
«Как следует писать историю», 41 (95, с.644)
Лучше, когда мысли мчатся на коне, а язык следует за ними пешком, держась за седло и не отставая при беге.
«Как следует писать историю», 45 (95, с.646)
Построив (Фаросский маяк) (…), строитель внутри на камнях написал собственное имя, а затем, покрыв его известью, написал поверх имя тогдашнего царя, предвидя, как это и случилось, что оно очень скоро упадет вместе со штукатуркой и обнаружится надпись: «Сострат, сын Дексифона, книдиец, богам-спасителям во здравие мореплавателей». Он считался не со своим временем, а с вечностью, пока будет стоять маяк – произведение его искусства.
Так надо писать и историю.
«Как следует писать историю», 62 (95, с.650)
Количеством нужд дети превосходят взрослых, женщины – мужчин, больные – здоровых. Короче говоря, всегда и везде низшее нуждается в большем, чем высшее. Вот почему боги ни в чем не нуждаются, а те, кто всего ближе стоит к богам, имеют наименьшие потребности.
«Киник», 12 (95, с.121)
Невежество делает людей смелыми, а размышление – нерешительными. (Перефразированный Фукидид.)
«Нигрин», вступление (95, с.89)
* Только раз в жизни римляне бывают искренни – в своих завещаниях.
«Нигрин», 30 (95, с.99)
В пляске каждое движение преисполнено мудрости, и нет ни одного бессмысленного движения. Поэтому митиленец Лесбонакт (…) прозвал танцоров «мудрорукими».
«О пляске», 69 (95, с.598)
Где надежды значительнее, там всегда и зависть губительнее, и ненависть опаснее.
«О том, что не следует относиться с излишней доверчивостью к клевете», 10 (96, с.549)
Ненавижу тех, кто помнит, что было на пиру.
«Пир, или Лапифы», 3 (95, с.175)
Дым отечества (…) светлее огня на чужбине.
«Похвала родине», 11 (95, с.34)
«Что такое люди?» – «Смертные боги». – «А что такое боги?» – «Бессмертные люди».
«Продажа жизней», 14 (54, с.332)
Сама забота не без отрады, так как доставляет некоторое занятие. Что бы мы делали, не имея никого, о ком позаботиться?
«Прометей, или Кавказ», 16 (95, с.361)
Огонь не потухает оттого, что от него зажгут другой.
«Прометей, или Кавказ», 18 (95, с.362)
Среди мертвецов равноправие.
«Разговоры в царстве мертвых», ХV, 2 (95, с.387)
Менандр из Афин (ок. 342 – ок. 291 до н. э.), создатель «новой» аттической комедии, самый «репертуарный» греческий драматург древности. Многие строки его комедий вошли в пословицу.
Богов любимцы умирают юными.
«Двойной обман», фрагм. 4 (104, с.251)
Как можется, живем, а не как хочется.
«Девушка с Андроса», фрагм. 139 (104, с.308)
И у богов, похоже, суд неправедный.
«Залог», фрагм. 145 (104, с.309)
Как из машины бог, ты появляешься.
