Мне кажется, мои мысли были так чётко «напечатаны» на лице, что свекровь поняла всё без слов, подошла ко мне, я подняла глаза высоко вверх, чтобы заглянуть в её лицо, и тут почувствовала, как меня сильно прижимают к себе, как маленькую-маленькую, и Паша в это время становится центром наших объятий:
– Благодарю тебя за внука. Благодарю, ты сделала меня Счастливее, Лен. Нам надо только продержаться год до моей пенсии, а потом, как заживем, да, ведь!?
Гулять с ним будем, в цирк ходить, да вы ещё с Митей названивать будете «когда внука домой вернёшь! Хватит с ним водиться и нянчиться!»
И я почувствовала, как мой пыл обмяк, как порох, который положили на мокрые дрова, обмяк настолько, что ему не хочется загораться, доказывая свою правду про уборку, хотя, я точно знаю, так оно и будет с чистотой квартиры и игрушками по местам.
02.11.2013
Уже месяц я работаю, и это греет моё самолюбие, буду честна с собою.
Всего два с половиной месяца я – мама и месяц из этого – работаю, без няни так-то и бабушек: свекровь была у нас всего раз из-за работы, мои родители не могут найти время приехать!
И вот я смогла совместить материнство и карьеру: два раза в неделю я убегаю по вечерам к клиентам обсудить детали перевода, пока с сынулей остается Димка.
А в дневные сны сына сижу с текстами, или перевожу, держа его дремлющего на руках, или когда Паша качается в люльке. И работа эта, пусть и небольшая, «питает меня», даёт понять что, нет ничего Невозможного, что есть те, кто ищет себе оправдание, типа «как это работать до полутора, вот отдам в сад, и пойду, а сейчас я просто в декрете!»
А я не мама в декрете, я горжусь собой, я – молодая работающая мама; и с коликами справилась, и питание (пусть и искусственное) наладила, и соску не даю (то ещё зло), и работу свою делаю в срок!
Ох, хоть книгу про историю успеха пиши. Хи-хи!
15.11.2013
Не помню, чьи это слова (моя мама говорила, что Омара Хайяма, когда их частенько повторяла) – слова ранят сильнее кинжала, и мне кажется, сегодня я была почти убита, вернее растоптана.
Это сродни картинки из интернета в категории «ожидание – реальность».
Мы ехали к моим родителям. Я смотрела на золотистые тополя вдоль дороги, вспоминая, как мы собирали здесь с ними грибы, как однажды, возвращаясь с рыбалки, увидели, прыгающих по полю грациозных косуль. Улыбка расплывалась на моем лице при взгляде на сопящего в автокресле сына.
Мне казалось: вот я приеду покажу им внука, и они поймут, как много потеряли, пропустив его выписку, как много потеряли, не позвонив ни разу за эти почти три месяца, но это всё мне только казалось.
На деле все было, как обычно, будто чудес не бывает: папа сидел в очках перед телевизором, делая вид, что смотрит программу про животных. Рядом с ним лежал очередной детектив, который он по привычке читал параллельно с просмотром ТВ. Мама орудовала утюгом над постельным бельём, ведь на мятом спать нельзя.
– Мама, привет! А вот и мы! – радостно закричала я, открыв дверь своим ключом.
Из дальнего коридора донёсся звук:
– Проходите, я скоро закончу.
Я шла с особым чувством, будто впервые приехала сюда, как взрослая, шла, гордо подняв голову, и несла на руках сына как высшую награду в своей жизни.
В голове была установка:
«Лена, всё хорошо. Родители тебя любят. Просто любят своей особой любовью, но все же, как червяк, проскальзывали мысли: что вот нельзя было отменить глажку? Знала же, что мы приедем! А вдруг они Диму не любят? А вдруг…», я зашла в (как мама это называла) «постирочный кабинет». В углу на диване в цветочек стояла коробка с маминым вязанием и лежала куча постиранной одежды. Мне кажется: она всегда стояла тут и никогда не становилась меньше.
