Мысли в охапку. Часть первая. Шестнадцать туесков - страница 6

Также к чудовищной эксплуатации самого себя, могут привести и непомерные личные амбиции, излишнее самолюбие, завышенные оценки своих деловых качеств и возможностей роста по служебной лестнице. Нет, отказываться от поставленных целей не нужно, ведь иногда бывает, что человек недооценивает себя, а на деле он может и достигает большего! Это хорошо, но вот чрезмерно надрываться, наверное, всё же не нужно. Все даже самые распрекрасные цели меркнут при угрозе потери здоровья из-за жестокой эксплуатации самого себя. Разумное удовлетворение своих даже самых амбициозных целей и желаний – вот путь к уменьшению собственной эксплуатации, чтобы никто и никогда даже и не подумал сказать: «Не по Сеньке – шапка»!

Признаюсь, что иногда ловлю себя на том, что будто комуто что-то должен сделать, помочь, оказать содействие…

Задумываюсь – нет, вроде бы, никому ничего не должен, ничего не обещал, никто меня сегодня ни о чём не просил, а что обещал – то давно сделал.

И всё равно, кажется, что я должен кому-то что-то сделать…

Бывает так, что человек не успеет о всех своих проблемах рассказать, а ты уже предлагаешь ему помочь в одном, втором и третьем… («Язык мой – враг мой!»). Он бывает даже удивлён от такой неожиданно сваливающейся на него помощи, а ты вновь «закабаляешься» и теперь будешь опять эксплуатировать самого же себя!

Это, наверное, и есть наше глубоко народное – «душа на распашку», «стремление всех обогреть как солнышко», «…только курица всё гребёт от себя…» или что-то ещё подобное доброе, благотворительное, «волонтёрское» и как теперь говорят «пассионарское».

А ещё есть излишняя скромность и стеснительность, переходящая даже в «душевное самоедство» – поиск внутри себя какой-то несуществующей вины. Так, например, помнится, как в детстве отец с мамой привезли из «райцентра» баночку какао порошка, которое до этого мы с братьями не пробовали. Оно было бесподобно вкусное, а мне было почему-то не по себе, даже немножко неудобно. Вот, мол, у нас это есть, а у других людей, в других домах нашего отстоящего на две с лишним сотни километров от железной дороги села, этого сладкого напитка, доставляющего такое удовольствие, нет!

В десятом же выпускном классе родители купили мне меховую куртку с ориентиром на будущее поступление в институт и предстоящую жизнь в городе. И хотя в нашем же классе один парень стал ходить в такой же куртке, а я так и не осмелился её одеть и продолжал как и раньше, и как все школьники, да и большинство односельчан, ходить до поступления в институт в фуфайке. Было как-то неудобно щеголять в «обновке» – «обновки» были редки и обычно приурочивались к 1 сентября – началу занятий в школе, дням рождения или новогодним и другим праздникам.

Вот эти «неудобства», «стыдливость» и т.п. тоже эксплуатируют нас всех. Например, живя в деревне, неудобно было прослыть лентяем и «прохлаждающимся» во время сенокоса или страды, неудобно было не выращивать картофель у себя на огороде, не держать корову и другое домашнее хозяйство… Так и мы в девяностые годы прошлого века, приобретя дом в Пустошке, выращивали там много картофеля, а затем раздавали его родственникам и знакомым, которые и не подозревали каких это трудов и эксплуатации нас самих стоило!

Да и сейчас, во время отпуска на даче, постоянно ловишь себя на мысли: «Может что-то нужно сделать по хозяйству, а не бесцельно прогуливаться и отдыхать?!» А как хозяйки после ухода гостей стремятся, несмотря на огромную усталость, сразу убрать и перемыть всю посуду! Хотя можно было бы вначале (да может быть и до утра) отдохнуть, а затем всё это сделать – зачем же себя так эксплуатировать?!