В одну из ночей к нам в дверь постучались – на пороге стоял турок Исмаил, смотритель водонапорной башни, с которым Георгий время от времени о чём-то беседовал.
– Где Карагеоргий? – на нём лица не было от страха. Я проводила его в комнату к спящему мужу и с тревогой стала вслушиваться в их разговор. Ничего толком не услышала, но спустя некоторое время Георгий показался на пороге в полном военном обмундировании – он успел собраться в доли секунды. Я поняла – что-то произошло.
– Что случилось?
– Срочно одевайся, – Георгий как всегда был бесстрашен, но – по глазам видно – рассержен. – Нам надо уехать.
За полночь мы вскочили на коня и мчались до самого Орашаца. Я грешным делом подумала, что снова придётся возвращаться в Австрию – очередной разлуки с домом моё сердце бы не выдержало. К счастью, в нескольких десятках миль от Белграда Георгий остановил коня.
– Ты расскажешь мне, почему мы снова бежим со своей родины?
– Дахи ночью устроят резню. Перебьют всех сторонников султана, кого не удастся переманить на свою сторону, чтобы захватить власть. Вместе с ними казнят самых знатных сербов – священников, купцов, дворян. Нам необходимо было уехать…
Я не поверила своим ушам.
– Ты?! – вскричала я. – Ты, смелее которого я не видела отродясь, вдруг бежишь от врага и оставляешь свою землю и своих людей в лапах эти подлых дахи?!
– Именно потому я и не сказал тебе всего там. Есть вещи, которые нужны всему народу – например, моя жизнь. Кроме меня, некому будет сразиться с дахи, ты права, но не сейчас. Я не смог бы в одночасье поднять восстание. Нам надо подготовиться, а для того хотя бы надо быть живым. Суди, как знаешь, а только время покажет. Можно убить десяток дахи и самому пожертвовать жизнью, ничего не изменив в судьбе своей страны, а можно убить тысячи и даровать наконец Сербии так горячо желанную свободу…
Я давно перестала понимать Георгия – возможно, он был слишком умным и взрослым для меня. Но в этом случае мне казалось, что я права, а он просто смалодушничал. Велико же было моё удивление, когда вечером того же дня в Орашац потянулась огромная вереница людей со стороны Белграда. Замерев на высокой смотровой башне, рядом с Георгием, созерцала я нескончаемый людской поток, что двигался из столицы пашалыка. Израненные, грязные, оборванные, но всё с тем же блеском в заплаканных глазах шли сербы по тому самому пути, по которому мы проехали накануне.
– Что это? – недоумевала я. Но Георгию всё было ясно – это читалось по его глазам.
Наконец десятки тысяч беглых сербов подошли вплотную к месту нашего укрытия. Раненый и едва стоящий на ногах Пётр Ичко поклонился Георгию в ноги.
– Не гневайся на нас, Георгий Петрович. Пришёл к тебе твой народ просить помощи и защиты. Встань во главе и оборони – не на кого больше надеяться, коль сам Бог от нас отвернулся.
– Что же, по-твоему, простой солдат сильнее Бога? – спросил у него Георгий.
– Не могу знать этого, Георгий Петрович. А только тебя одного Он милует. Помилуй и ты – встань впереди, охрани и спаси!
На глазах старого серба выступили слёзы. Георгий стиснул зубы и смотрел на людей, которые были самым главным его богатством и достоянием – его час настал, в ту минуту это понял каждый.
Вскоре после этого Георгий отправил депешу в войско гайдуков, стоявшее недалеко от австрийской границы, что он возглавлял. Ответа долго ждать не пришлось – спустя пару дней, которые потребовались нам, чтобы привести больных и раненых в порядок, на помощь к Георгию прискакали несколько сотен коренных сербов, вооружённых до зубов. Оказалось, они разоружили едва ли не целое войско, чтобы не только своими руками, но и ружьями помочь своему народу отвоевать наконец независимость.
