Читать онлайн Ира Малинник - На берегах Серебряной Реки

Тиббот О’Кифф жил в маленьком домике почти на самой окраине леса. Хозяйкой в этом доме была прекрасная Мэйди, самая улыбчивая и добрая девушка во всем их городке. Тиббот промышлял тем, что отстреливал пушных зверей и продавал их шкурки на рынке, а Мэйди иногда отправляла вместе с ним мешочки пахучих целебных трав на продажу. У них была прекрасная и дружная семья, а когда Тиббот возвращался с охоты, он частенько оставался в чаще леса и пел оттуда своей любимой Мэйди перед тем, как показаться ей на глаза. На столе в их домике всегда стояли ароматные лесные цветы, а сама Мэйди подкармливала хлебными крошками зябликов и жаворонков.

Однажды Мэйди решила поехать на рынок вместе с Тибботом, чтобы пополнить запасы еды и присмотреть себе обновку. Они условились встретиться ровно в четыре часа у телеги, и Мэйди окунулась в пестрый рыночный мир. Со всех сторон к ней тянулись руки продавцов, которые предлагали свои товары: утки, бусы, вяленые рыбины, кружева. Но внимание девушки привлекла маленькая сухонькая старушка вдалеке от всех. Она сидела над крохотным деревянным прилавком, на котором лежали грубо вырезанные из камня и кости диковинки: фигурки зверей и амулеты. Старушка подняла голову от прилавка и тут же заметила Мэйди, после чего неожиданно протянула руку и поманила ее к себе. Девушка шагнула вперед, а старушка будто бы этого и ждала. Она тотчас выложила перед Мэйди грубо вырезанный деревянный крестик на простом черном шнурке. Только Мэйди хотела спросить его цену, как старушка промолвила:

– Покуда твой Тиббот носит этот крестик, ему можно не бояться воды. А уж порвется шнурок – берегись! Тогда и жизни будет мало.

И, не дождавшись ответа от потрясенной Мэйди, старушка вложила крестик ей в ладонь, и словно растаяла в воздухе вместе со своим прилавком.

Когда Мэйди добралась до телеги, часы пробили ровно четыре часа. Тиббот уже стоял там и ждал ее, а, увидев любимую, подхватил ее на руки и закружил:

– Ах, Мэйди, что за сделку я провернул! Теперь я буду поставлять шкурки не просто торговцам на рынке, а самому мэру!

И Тиббот тотчас пустился с Мэдди в пляс, а люди вокруг смеялись и убирали с их пути глиняные горшки и клетки с птицей. Когда Тиббот наконец отпустил ее, Мэйди, запыхавшись, ответила ему:

– А у меня для тебя тоже кое-что есть, любимый, – и с этими словами она надела ему на шею деревянный крестик. – Пусть он защищает тебя на охоте. «И с ним ты можешь не опасаться воды», мысленно добавила она, хотя и сама не понимала до конца значения этих слов. Тиббот, однако, рассмеялся:

– Кого же мне бояться, милая? Белок и лисиц?

– Обещай мне носить его в знак нашей любви, – настояла Мэйди.

Тиббот согласно кивнул:

– Пусть будет по-твоему! Ты у меня и так сущее золото, так что же мне стоит выполнить такую простую просьбу?

И с этими словами он помог Мэйди взобраться на телегу, следом уселся сам, присвистнул на их старого мерина и пустил повозку по пыльной дороге обратно к дому.

Когда Тиббот и Мэйди добрались домой, уже начинало смеркаться. Мэйди поскорее развела огонь в печи и поставила тушиться гуся с яблоками, а на стол выставила кувшин с яблочной настойкой. Ведь повод для такого богатого ужина был, да еще какой: теперь Тиббот работает на самого мэра!

– Да, милая, – сказал Тиббот, ставя сапоги в угол дома,– теперь я расширю границы своей охоты! Отныне я буду ходить к реке.

А внутри у Мэйди будто струна натянулась – так вот о какой воде предупреждала ее старушка!

– Но, Тиббот, – начала она, выставляя на стол посуду, – неужто тебе необходимо отправляться так далеко?

– Милая, – рассмеялся ее муж, – так ведь река не так уж далеко, как тебе кажется! Я буду дома еще до того, как опустятся сумерки.

– А чем плохи угодья в северной стороне? – продолжила Мэйди, ставя перед мужем приборы. – Я слыхала, там водятся лисицы с подшерстком таким густым, что согревает в самые лютые морозы.

– Милая, – ответил Тиббот, – я уже решил, что буду ходить к реке. Не волнуйся, ведь в наших краях не водятся ни волки, ни медведи, а если уж я их встречу, так влезу на дерево и просижу там, пока они не уйдут!

А Мэйди взяла мужа за руку и заглянула ему прямо в глаза:

– Пообещай, что не забудешь о моей просьбе. Носи этот крестик, и я всегда буду спокойна, зная, что ты под защитой.

Тиббот только рассмеялся и поцеловал жену:

– Женщины! Что только вы не придумаете! Но для тебя, милая, я исполню эту просьбу.

Вскоре О’Киффы сели за ужин, а после Мэйди расположилась у камина с шитьем, а Тиббот взялся перечитывать книгу о зверях Ирландии, которую за бесценок выкупил у продавца на рынке.

И когда за окном настала ночь, Тиббот и Мэйди заснули крепким спокойным сном, а на груди Тиббота покоился грубо вырезанный из дерева крестик на простом черном шнурке.

На следующее утро, с первыми лучами солнца Тиббот тихонько поднялся, стараясь не разбудить Мэйди, оделся, натянул свои легкие охотничьи сапоги и ушел на охоту. В дверях он задержался, с улыбкой взглянул на спящую Мэйди и подумал: «Как же повезло мне с женой!» Затем поцеловал крестик, спрятал его под рубашку и вышел в лес.

А в лесу уже вовсю звенели голоса птиц и зверей: переливчатые песни жаворонка, стрекот белок, стук дятла. Тиббот же, не останавливаясь, шел к реке, так как охоту свою он твердо решил вести именно там. Когда он наконец туда добрался, был уже полдень, и солнце стояло высоко над землей. Тиббот решил передохнуть и присел на берег. Смочив лицо в холодной воде, он вдоволь напился из реки и наполнил флягу. Это привело его в такое хорошее расположение духа, что он снял сапоги, лег на гальку и вполголоса запел:

Иду к тебе издалека

Любовь моя, дождись

В моей руке твоя рука

И сердце летит ввысь

Пропев эту нехитрую песенку, Тиббот натянул сапоги обратно и уже готов был идти, когда его внимание привлек странный звук. Он походил одновременно на журчание воды и на смех, но Тиббот был на берегу совсем один. Пожав плечами, молодой человек тронулся в путь, к кромке леса, а по водной глади пробежала рябь, и на короткий миг в воде показалось смеющееся девичье лицо.

Тиббот сдержал слово и вернулся домой еще до сумерек. Мэйди уже поджидала его на крылечке и не смогла сдержать радости, услышав еще издалека знакомую песенку. Она выбежала мужу навстречу и тотчас упала в его объятия.

– Мэйди, дорогая,– смеясь, сказал Тиббот, – дай же мне разложить добычу. Смотри, сколько мне попалось зверей! А по пути я подстрелил еще и пару фазанов, так что у нас снова будет царский ужин!

– Не нужны мне царские ужины, – отвечала Мэйди,– лишь бы ты каждый вечер возвращался домой целый и невредимый.

Так Тиббот всю неделю ходил к реке, каждый раз возвращаясь с богатой добычей. Мэйди почти перестала волноваться и уже привыкла проводить вечера на крылечке, поджидая мужа с охоты. И каждый раз ей было спокойно, ведь на его шее висел заветный деревянный крестик. Она даже забыла о старушке, и беспокойство снова уступило место счастью и радости.

Однажды Тиббот, как обычно, сел передохнуть у реки. Он снова завел свою песенку, набрал полную флягу и шагнул в чащу. Неожиданно ему прямо под ноги бросился дикий кролик. Тиббот от неожиданности покачнулся и упал прямиком в огромный куст шиповника, что рос неподалеку. И вот ведь незадача, один из маленьких острых шипов порвал тонкий черный шнурок на шее Тиббота, и деревянный крестик запутался в колючих ветках. Тиббот же, ничего не заметив, встал, проклял всех ирландских богов и уже был готов двинуться дальше, но вдруг услышал тихий голос. Голос этот звал его, Тиббота, по имени, словно старая знакомая, с которой он давно не виделся. И шел этот голос от реки!

– Что за чертовщина,– подумал Тиббот, – ведь там никого не было, когда я уходил!

И он совсем уже решился шагнуть прочь, но вдруг его позвала сама Мэйди!

– Тиббот!– кричала она, – Милый, милый Тиббот! Беги скорее ко мне!

И несчастный Тиббот сломя голову бросился к реке. Но что же это? В самой воде, посреди реки, стояла его Мэйди, его милая Мэйди, и жалобно протягивала к нему руки, а по ее лицу струились слезы!

И только Тиббот ступил в воду, как тут же ледяные руки схватили его за щиколотки и раз!– бедняга Тиббот тотчас ушел на дно.

Уже начало смеркаться, а Мэйди все сидела на крыльце дома и ждала пение своего любимого, но так его и не услышала. Наконец, она поднялась, обошла кругом дом и уже совсем было отчаялась, как вдруг услышала знакомое посвистывание. Она радостно вскочила, готовая заключить мужа в объятия, но вместо Тиббота увидела на ветке дерева маленького жаворонка. Птичка внимательно смотрела на нее, наклонив голову, и напевала знакомый мотив. Эту песенку всегда насвистывал Тиббот, когда возвращался домой. Узнав песенку, Мэйди уронила голову на руки и горько заплакала. Она тут же вспомнила и старушку на рынке, и ее слова. «Но ведь он ушел с крестиком! – сказала вслух Мэйди, – что же стряслось с моим Тибботом?»

И едва она произнесла эти слова, перед ней на землю опустилась галка, а в клюве у нее был – что бы вы думали? – тот самый деревянный крестик с оборванным черным шнурком!

Тогда Мэйди зарыдала еще сильнее и так бы она прорыдала до самого утра, не будь она ирландкой. А у ирландок сильный дух и еще более сильная любовь. Девушка поднялась с колен, утерла слезы и подняла крестик с земли, где его оставила галка.

– Придется мне самой выручать моего Тиббота, – сказала она. – Так или иначе, но я пойду к реке и выясню, что же с ним приключилось.

С этими мыслями она легла спать и уснула на удивление быстро и спокойно. А утром, полная решимости, она собрала маленькую холщовую сумку, положила в кармашек платья крестик и вышла в путь.

До реки она добралась довольно быстро, ведь однажды Тиббот водил ее сюда и показывал ей чудные белые лилии, колышущиеся на поверхности. И, едва она подошла к берегу, сердце ее замерло: на берегу лежали сумка и шапка Тиббота!

Мэйди бросилась на колени и схватила сумку мужа, прижав ее к груди. А затем она в гневе ударила ладонью по воде и закричала:

– Отдай мне Тиббота! Я знаю, ты забрала его!

В ответ на ее слова, в воде вдруг промелькнула легкая тень. И тут Мэйди с изумлением увидела, как к самой поверхности выплыла белая форель! Форель словно знала, кто такая Мэйди и зачем она пришла. Затем рыба махнула хвостом и ушла на дно, а через несколько секунд вновь вернулась к поверхности.

– Она знает, где Тиббот и зовет меня за собой, – догадалась Мэйди. Но только она попыталась шагнуть в реку, вода словно отступила от ее ботинка, и, как девушка не старалась, она и шагу не могла ступить в воду.

Мэйди уже почти отчаялась, как вдруг услышала за спиной тихие шаркающие шаги. Она обернулась – а перед ней стояла та самая старушка с рынка!

– Ох, дитя, – грустно сказала она, беря руку Мэйди в свою, – речная дева обхитрила меня. Ей удалось порвать шнурок, и теперь твой Тиббот вместе с ней на дне.

– Но что же мне делать? – в отчаянии спросила Мэйди. – Река не пускает меня!

– Она и не пустит, – ответила ей старушка. – Эта река не примет живых, а в твоих жилах течет теплая живая кровь. Стань холодной, как морская дева, как эта белая форель, и тогда ты сможешь попасть на дно и отыскать Тиббота.