Они ходили по лесу. Леска то останавливался, засмотревшись на ветки, то отходил в сторону, что-то проверяя. Разговаривали мало, слушали лес, который, не замечая их, звучал многоголосной деятельной жизнью. Звенели кузнечики. Над ними плыла, переливаясь, песня дрозда. Звал кого-то, посвистывая, зяблик. Пётр шёпотом указывал солирующего. Кукушку Митрофан узнал сам. Она была далеко, и её голос в толще леса казался махровым.
Вдруг с краю от тропинки поднялся переполох: зашевелились кусты, вздрогнули и закачались нижние ветви ольхи.
– Вот ведь. Зайца с белкой спугнули мы с тобой, Митроха, – Леска, улыбаясь, смотрел в густую листву.
Не спеша дошли до реки. Сели на высоком берегу. Красота – не то слово для описания открывшейся благодати. Яркое солнце разливало свой свет на малахит леса, на чешуйчатую от ряби реку, на весь бескрайний, спокойный мир. Хотелось дышать глубоко, бесконечно долго, упиваясь покоем и неземной любовью русской природы.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
