Через два час мы должны были пройти в опасной близости от шторма, поэтому я нажал кнопку вызова капитана. Обойти это чудо природы мы никак не могли. Огненные щупальца протянулись на десятки световых лет от его центра, а энергия наших гипергенераторов была на исходе. Поэтому, выбора не было, и, так или иначе, придётся лететь через бушующую космическую бурю. Крейсеру может и не страшны плазменные вихри, сотрясавшие пространство вокруг умирающих звёзд, а вот кораблю поменьше, вроде нашего линкора, придётся туго. Даже на достаточном расстоянии от эпицентра, потоки вещества были очень сильными.
Вскоре весь экипаж был приведён в состояние повышенной готовности. Я сочувственно взглянул на Витту. Она отчаянно тёрла глаза, пытаясь выгнать оттуда остатки сна.
Через полчаса начало трясти. Сначала небольшими толчками, затем сильнее и сильнее. Так получилось, что наше звено оказалось ближе других к бушующему хаосу за бортом. Тряска становилась ощутимее с каждой сотней километров. Вихри раскалённой материи высотой в несколько световых лет безжалостно рвали космос на части.
– Право десять крупный астероид! Пересекающиеся курсы! – сообщил Янек и вывел увеличенное изображение на экран.
– Пройдём! Близко, но пройдём!
На лице капитана читалось беспокойство, но оно было надёжно скрыто под, выработанной с годами, маской невозмутимости.
Астероид пролетел в каких-то пятистах километрах по носу. Корабль повело в сторону и тряхнуло так, что казалось, вот-вот раздастся треск рвущейся обшивки корпуса. Но на этот раз обошлось. Преодолев очередную волну, окатившую нестерпимым жаром, с которым едва справлялись охладительные системы, нам удалось выровнять корабль.
С трудом удерживаясь на курсе, мы подбирались к центру звёздной системы. Огненные волны били в борт, хлестали со всех сторон раскалёнными бичами, подбрасывали кверху и играли трёхсотметровым линкором словно пушинкой.
– Ещё астероид! Лево тридцать! Идёт на столкновение! – вновь прозвучал голос Янека, заглушаемый бушующей бурей снаружи.
– Маневренные двигатели на полную мощность! Разворот на девяносто градусов по дуге через левый борт!
Капитан по-прежнему оставался внешне спокойным, что придавало уверенности остальным. Но я заметил, как на лбу у него заблестели капельки пота.
Двигатели взревели на пределе своих возможностей, посылая корабль в отчаянный манёвр. Астероид был уже виден невооруженным глазом. Огромная пепельно-серая глыба неслась прямо на нас, норовя врезаться в левый борт.
– Уходим на плюс сорок градусов от основной плоскости!
Корабль взмыл резко вверх. Навалилась чудовищная перегрузка, безжалостно вдавливая нас в кресла.
Мы не успели на какую-то долю секунды. От удара всё, что было плохо закреплено, полетело прочь со своих мест. Ремень, который удерживал меня в кресле, больно впился в тело. Однако, страшно представить, что бы со мной стало, не будь его вовсе.
На миг отключилась подача энергии, и погасло освещение. Но, через мгновение, заработали аварийные источники питания, и ситуация нормализовалась. Только противный скрежет камня о металл продолжать терроризировать слух. Астероид вскользь прошёл по кормовой части корпуса, оставляя там глубокую царапину. Лишь, когда огромная глыба исчезла в открытом космосе позади, нам удалось вернуть корабль на прежнюю траекторию.
– Повреждение корпуса десять процентов, – вещал бортовой компьютер, – Герметичность не нарушена. Повреждён левый двигатель. Движение полным ходом невозможно.
