На дне. Дачники (сборник) - страница 17



>Сатин. Гиблартарр! Нет на свете людей лучше воров!

>Клещ (угрюмо). Им легко деньги достаются… Они – не работают…

>Сатин. Многим деньги легко достаются, да немногие легко с ними расстаются… Работа? Сделай так, чтоб работа была мне приятна – я, может быть, буду работать… да! Может быть! Когда труд – удовольствие, жизнь – хороша! Когда труд – обязанность, жизнь – рабство! (Актеру.) Ты, Сарданапал*! Идем…

>Актер. Идем, Навухудоноссор*! Напьюсь – как… сорок тысяч пьяниц*…


Уходят.


>Пепел (зевая). Что, как жена твоя?

>Клещ. Видно, скоро уж…


Пауза.


>Пепел. Смотрю я на тебя,– зря ты скрипишь.

>Клещ. А что делать?

>Пепел. Ничего…

>Клещ. А как есть буду?

>Пепел. Живут же люди…

>Клещ. Эти? Какие они люди? Рвань, золотая рота*… люди! Я – рабочий человек… мне глядеть на них стыдно… я с малых лет работаю… Ты думаешь – я не вырвусь отсюда? Вылезу… кожу сдеру, а вылезу… Вот, погоди… умрет жена… Я здесь полгода прожил… а все равно как шесть лет…

>Пепел. Никто здесь тебя не хуже… напрасно ты говоришь…

>Клещ. Не хуже! Живут без чести, без совести…

>Пепел (равнодушно). А куда они – честь, совесть? На ноги, вместо сапогов, не наденешь ни чести, ни совести… Честь-совесть тем нужна, у кого власть да сила есть…

>Бубнов (входит). У-у… озяб!

>Пепел. Бубнов! У тебя совесть есть?

>Бубнов. Чего-о? Совесть?

>Пепел. Ну да!

>Бубнов. На что совесть? Я – не богатый…

>Пепел. Вот и я то же говорю: честь-совесть богатым нужна, да! А Клещ ругает нас, нет, говорит, у нас совести…

>Бубнов. А он что – занять хотел?

>Пепел. У него – своей много…

>Бубнов. Значит, продает? Ну, здесь этого никто не купит. Вот картонки ломаные я бы купил… да и то в долг…

>Пепел (поучительно). Дурак ты, Андрюшка! Ты бы, насчет совести, Сатина послушал… а то – Барона…

>Клещ. Не о чем мне с ними говорить…

>Пепел. Они – поумнее тебя будут… хоть и пьяницы…

>Бубнов. А кто пьян да умен – два угодья в нем…

>Пепел. Сатин говорит: всякий человек хочет, чтобы сосед его совесть имел, да никому, видишь, не выгодно иметь-то ее… И это – верно…


Наташа входит. За нею – Лука с палкой в руке, с котомкой за плечами, котелком и чайником у пояса.


>Лука. Доброго здоровья, народ честной!

>Пепел (приглаживая усы). А-а, Наташа!

>Бубнов (Луке). Был честной, да позапрошлой весной…

>Наташа. Вот – новый постоялец…

>Лука. Мне – все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха – не плоха: все – черненькие, все – прыгают… так-то. Где тут, милая, приспособиться мне?

>Наташа (указывая на дверь в кухню). Туда иди, дедушка…

>Лука. Спасибо, девушка! Туда так туда… Старику – где тепло, там и родина…

>Пепел. Какого занятного старичишку-то привели вы, Наташа…

>Наташа. Поинтереснее вас… Андрей! Жена твоя в кухне у нас… ты погодя приди за ней.

>Клещ. Ладно… приду…

>Наташа. Ты бы, чай, теперь поласковее с ней обращался… ведь уж недолго…

>Клещ. Знаю…

>Наташа. Знаешь… Мало знать, ты – понимай. Ведь умирать-то страшно…

>Пепел. А я вот – не боюсь…

>Наташа. Как же!.. Храбрость…

>Бубнов (свистнув). А нитки-то гнилые…

>Пепел. Право – не боюсь! Хоть сейчас – смерть приму! Возьмите вы нож, ударьте против сердца… умру – не охну! Даже – с радостью, потому что – от чистой руки…

>Наташа (уходит). Ну, вы другим уж зубы-то заговаривайте.

>Бубнов (протяжно). А ниточки-то гнилые…

>Наташа (у двери в сени). Не забудь, Андрей, про жену…

>Клещ. Ладно…

>Пепел. Славная девка!

>Бубнов. Девица – ничего…

>Пепел. Чего она со мной… так? Отвергает… Все равно ведь – пропадет здесь…