На грани, или Это было давно, но как будто вчера. Том 1 - страница 39

– Што ж, тады надыть в Жанбек ехать да покупать. Деньжонок я вроде поднакопил, на сепаратор должно хватить. Заодно можно на базар с собой сметану прихватить да яиц пару десятков. Глядишь, там и детишкам сладенького на енти деньги прикупить можно будет, а то и поменять яйца аль сметану на конфеты да пряники. Пущай детвора порадуется.

– И кады ты ехать тяперяча собрался́?

– Так, завтра у нас суббота?! Как раз базарный день! Вот завтра и надыть ехать. А чаво дело в долгий ящик откладывать? – твердо решил Степан, планируя скорую поездку.

– Ну раз завтра, так завтра, – согласилась супруга. В хозяйских делах она мужу никогда не перечила.

– Тока, пожалуй, схожу я, предупрежу Василя Михалыча, што на субботу мене отлучиться надыть. Тады можно будет и в путь-дорогу, – добавил Степан и, поправив фуражку, вышел во двор. Вечерело. На улице, как обычно, слышалась вечерняя суета села, не умолкал крик и визг играющей детворы, мычал и блеял скот, гремели у колодцев ведра, из хозяйских подворий доносился людской гомон. Теплый воздух весны наполнялся запахами отцветающей сирени, парного молока, дымом горящего кизяка и ароматом вкусно приготовленной пищи. Тихий майский день подходил к концу. Выйдя за двор, Степан поприветствовал соседа, закрыл калитку и направился к заведующему мастерскими отпроситься у него с работы на завтрашний день.

Дома Мария Ивановна принялась собирать мужа в дорогу. Сборы были не особо долгими: в трехлитровый бидончик она переложила сметану и поставила его в оцинкованное ведерко. Пустое пространство в ведре заполнила двумя десятками куриных яиц, аккуратно обвернув их двумя старенькими полотенцами. На базар все-таки муж едет. Приготовить надо все на завтра заранее. Чтобы продукция не испортилась, она опустила ее на веревке в колодец.

Утро в доме было ранним. Встали с постели еще до рассвета. Необходимо на хозяйстве управиться, да еще вовремя успеть на поезд: он стоит на станции всего пару-тройку минут, опоздаешь – можешь поездку отложить.

– Штой-то мене, Мари Ванна, на душе больно тяжко, – вздохнув через силу, неожиданно заявил муж. Опершись рукой на край стола, он, как это делают по обычаю старики, устало присел на лавку. – Вот прямо так тяжко, што аж ехать расхотелось. Да и сон, как назло, поганый приснился́, – поникшим голосом, сконфуженно добавил Степан.

Бросив свои женские хлопоты, Мария Ивановна подошла к мужу. Выглядел он неважно. Лицо бледное как полотно, обычно горящие огоньками озорные глаза мутны и тоскливы. Таким своего супруга ей видеть еще не приходилось.

– Да ты, Стяпан Сяргеич, никак захворал, на табе прямо лица нету. Сидишь вон как молоко белый, и глаза мутные, как с похмелья, – забеспокоилась Мария Ивановна, глядя на мужа. – Может, ты вчерась простудился на своёй кузне? Там скрозь сквозняки гуляют, а ты возля горна сваво потный день-деньской крутишься. Вот, может, тебе там и продуло?

– Да будя табе!.. Ничаво мене не продуло. Здоровый я! – запротестовал Степан. – Говорю же, на душе паскудно, да и сон нехороший приснился́.

– А што за сон? – озабоченно поинтересовалась супруга.

– Та-а-а так… Ерунда какая-то, – махнув рукой, слабым голосом протянул Степан. – Снится мене, енто уже под утро, што я с Михал Тимафеичем Сушилиным еду вдвоем с Агубы в Жанбек. А едем мы с нём скрозь лиман, – начал свой рассказ Степан, – смотрю я, а лиман-то наш… весь воды до краёв полный! Так нет штоб объехать, а я чрез ево пешим-то напрямик и пошёл. И вот прямо на середине ентова лимана я тонуть начал да водой захлёбываться. Ногами-то пытаюсь дна достать, а его и нету! Тады я стал кричать Михал Тимафеичу: помоги, мол, тону, плыть сил совсем нету! А он, самое главное, руки-то вроде бы как и тянет, а сам всё дальше и дальше от мене отходит. Барахтаюсь я, значит, в воде, захлёбываюсь и чую: хто-то мене ишо и ноги щипает. Глядь вниз-то… А под водой лебеди белые мене за ноги щиплют. Та так больно щиплют! Прям вот до сих пор ногам больно!.. – эмоционально рассказывал Степан, а сам изображал руками, как птицы ему во сне ноги клевали.