Те, кто осмелился приблизиться к этим местам, часто утверждали, что слышали шорохи шагов, словно кто-то в этой пустоте продолжал ходить по невидимым улицам. Кто-то рассказывал о звуках, напоминающих шорох газет на ветру, перешёптывание и даже звяканье посуды, как будто где-то вдали ещё теплилась жизнь. С каждым новым слухом выжившие всё чаще обсуждали эти "шёпоты", уверяя, что прошлое пытается с ними говорить.
На закате несколько людей, уставших от поисков и безнадёжных попыток найти объяснение происходящему, решили остаться на пустынной границе исчезнувшего города на ночь. Они разожгли костёр и, сидя у огня, тихо переговаривались, делясь страхами и надеждами, втайне желая услышать хоть какой-то ответ.
Но ответ пришёл совсем не в той форме, в какой они ожидали. Когда свет костра начал ослабевать, и тени стали удлиняться, они заметили, что вокруг них возникли неясные, мерцающие образы. Сперва казалось, что это просто иллюзия, игра света и тени, но затем формы стали чётче, приобрели очертания.
Перед изумлёнными людьми начали появляться размытые силуэты, словно отражения на дрожащей глади воды. Они видели смутные образы людей – мужчин, женщин и детей, одетых в обычную городскую одежду, словно в этих пустых местах по-прежнему была жизнь. Эти "духи прошлого" двигались беззвучно, их лица оставались неразличимыми, но в них читалась усталость и глубокая печаль. Ощущение было такое, что эти образы – это всего лишь тени, воспоминания, запечатлевшиеся в самой материи этих мест.
Люди наблюдали за призраками, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть этот зыбкий сон. Один из выживших, молодой человек по имени Андрей, рассказал, что видел фигуру женщины, медленно бредущую вдоль невидимого тротуара, как будто она искала что-то или кого-то. Её силуэт был еле различим, но в её позе ощущалось отчаяние. И хотя она ни разу не обернулась к костру, у Андрея возникло чувство, что она осознаёт его присутствие и даже ждёт от него ответа.
На следующий день, потрясённые ночным опытом, выжившие решили вернуться к месту своего ночлега, чтобы убедиться, что это не было галлюцинацией. Они обследовали местность, выискивая любые физические следы своего пребывания, но не нашли ничего. Казалось, что время само по себе изгладило все следы их присутствия. Однако, чем внимательнее они всматривались, тем больше находили мелких, но тревожных деталей.
На самой земле, в тех местах, где виднелись призрачные образы, остались лёгкие отпечатки, словно лёгкие тени, в которых угадывались контуры человеческих шагов. Присмотревшись, они заметили, что следы были едва различимыми, как если бы кто-то прошёл здесь очень давно и оставил следы, которые медленно исчезают. Было трудно объяснить эти отпечатки, но каждый, кто видел их, чувствовал, что перед ними – печать прошлого, запечатлённая временем.
Некоторые пытались задеть эти следы руками, чтобы убедиться, что это не иллюзия, но стоило пальцам коснуться земли, как отпечатки тут же рассеивались, оставляя лишь слегка колышущуюся пыль. Это лишь усиливало ощущение того, что в исчезнувших городах что-то сохранилось, но то ли не имеет сил вернуться, то ли не хочет этого делать.
После нескольких таких странных явлений оставшиеся люди стали собираться в группы. Они обсуждали происходящее и делились историями, каждый добавляя свой кусочек к мозаике, которую никто не мог полностью сложить. Истории о призраках и тенях передавались из уст в уста, обрастая новыми деталями, каждая из которых делала события всё более мистическими.
