9. Глава 9
Хочется рычать.
Что за неадекват! Ни с того ни с сего наехал! Я абсолютно точно уверена, что правильно упражнения делала! Ну с жимом, может, и накосячила, признаю, но не до травмы!
А больше всего кусанула его последняя фраза. Через плечо. Невзначай.
«И телефон подальше убирай, а то не оторвёшься никак».
Ну потому как правда. Что уж.
Умник чертов. Его кто-то спрашивал? Я бы и сама с удовольствием отложила гаджет в сторону. Но мне срочняк надо было скоординировать трёх подрядчиков и площадку! Потому что у всех всегда косяки! И именно я занимаюсь тем, что их устраняю. Чаще всего накануне свадьбы! За два дня — это максимум! Потому что я отвечаю за торжество головой, печенью и почками!
Самый шедевр в моей практике — это когда собака кондитера погрызла торт и украшения из мастики. Я думала все. Мне крышка. Подстава адовая.
Чего только мне стоило оперативно собрать новую корзину продуктов и за полчаса найти свободного помощника с дополнительной печью.
В общем, торт привезли уже к вечеру, но, слава богу, все обошлось. А как по мне — седых волос на голове стало больше.
Зато Женя вон спокойно сидит в офисном кресле и греет зад. А после претензии льёт, рассуждая, как именно я должна его облизывать: тщательно, инициативно и с полной самоотдачей!
А другой неадекватный меня носом тыкает в то, как я неправильно делаю жим. Задрали, а! Хочется пожаловаться папочке! Чтоб он пожалел, как в детстве, когда все колени в кровь. И пообещал накостылять моим обидчикам.
— Мамуль, — лепечу в трубку, вылетая на улицу. Сегодня вечером Кир на ней. Бабуля у нас палочка-выручалочка. Не представляю, что бы без неё делала. — Я вышла из зала. Вы как?
— Гуляем. Все нормально, не торопись, Катюш. Отдышись немного.
— Спасибо! Я домой выдвигаюсь. Встречаемся во дворе.
— Хорошо, солнышко.
— Как же я тебе благодарна, мам, — не могу сдержать яркий порыв.
— Пустяки. Осторожнее там.
Отключаюсь. Останавливаюсь, насыщая легкие кислородом. Правильно мама сказала. Надо отдышаться. Тем более никто не будет в спину кидать упреки…
— Ты всегда с мокрой головой выходишь? — прилетает неожиданно.
Крепко зажмуриваю глаза на мгновение, вдох-выдох.
Если я сделаю вид, что пропустила ехидное замечание, он, наконец, отстанет?
— Или только сегодня? — останавливается рядом, плечом к плечу. Смотрим в одном направлении, не друг на друга.
— Я уже на слух различаю твой голос, — роняю равнодушно.
— Какая, однако, честь. Приятно, — в его голосе звенит улыбка.
— И кажется, у меня на него начинается аллергия, — поворачиваюсь, чтобы взглянуть на его профиль. Но приходится немного задрать голову. Вот вымахал! И такой нахал. Странно, но отчего-то чувствую желанное умиротворение. Нет ни обиды, ни раздражения.
— Значит, организм реагирует.
— А когда это мы перешли на «ты»? — удивляюсь вслух. А действительно! Когда?
Ленивое движение головы, и вновь меня обжигает яркость лазурита.
— Я как-то упустил этот момент. Но это дело десятое. А с мокрыми волосами ты реально можешь простудиться. Сегодня ветрено.
— Сегодня нормально. Да и, насколько я понимаю, ты и так считаешь, что у меня мозги застужены. Чего уж там.
— Давай хоть подкину. Без намёков, — тут же поясняет на мою выгнутую бровь и сложенные на груди руки. — Заболеешь же. А тебе пацана своего на тренировки возить.
— А твоя какая выгода просто так бензин тратить?
— Приравняем это к более весомому извинению.
