– Я в любом случае не могу дать ей то, что она хочет.
– Ты леди, – пожала плечами Тина, – могла бы присоединиться к этой гонке.
– Я леди, – согласилась я и безжалостно уточнила: – Окраинная. Могу сварить походный кулеш и выбрать червей из проклятой раны. Могу обустроить лагерь и стреножить лошадей. Или выхватить отцовский клинок и повести отряд в бой. Но… Вот это вот все – не мое. У всех свое место, знаешь ли.
– Тебе предложили развлечься, а ты мысленно отбор выиграла, – проворчала Тина.
– Потому что нет смысла вступать в борьбу, одновременно настраивая себя на проигрыш, – наставительно произнесла я.
– За нами скоро придут, – встрепенулся вдруг Марон.
А мы с Тиной недоуменно на него посмотрели и потребовали подробностей. Поскольку уж в чем-чем, а в предсказаниях наш друг не силен от слова совсем. Даже я лучше на чаинках гадаю!
– Прислушайтесь, – фыркнул друг.
В коридоре действительно что-то происходило. И, судя по накалу страстей, либо обыск на предмет непристойных картинок (было такое у нас в Академии), либо ценные указания раздают!
И раз никто не кричит и не плачет, расставаясь с самым дорогим, значит, все-таки второе.
Мы, все трое, увеличили софу и сели рядком, не сводя глаз с двери.
– Как думаете, хоть кто-нибудь в этом дворце умеет стучать в дверь? – с интересом спросила я.
– Мы это узнаем, – улыбнулась Тина, – через три, два…
Дверь распахнулась, и в комнату вошла драконья жрица.
– Один, – досчитала подруга. – Никто не умеет, что весьма печально.
– Хр-р-р-р-р! Уар-ра, – согласился с ней Гамильтон.
– Вы привели мужчину? – оторопела леди Илзерран и поспешно прикрыла дверь, чтобы никто больше не услышал моего компаньона.
– Я здесь с самого начала, – обиделся Марон.
– Она про Гамильтона, – пояснила ему Тина.
– Такая маленькая собака издает столько шума? – поразилась жрица.
Уточнять, что мой пес не потерял связь со своим миром и может куда больше, чем иные компаньоны, я не стала. Лишняя информация, абсолютно лишняя.
– Завтра на рассвете вас ждет Испытание Невинности.
Леди Илзерран честно пыталась быть пафосной, но повторенная в дцатый раз фраза явно набила ей оскомину.
– А если простыми словами? – спросила я.
– Выйдете наружу босая и в белом платье, без украшений и с распущенными волосами. – Драконья жрица чуть улыбнулась. – Там в присутствии Правителя и его семьи вы будете проверены на соответствие высокому званию…
– Всей семьей проверять будут? – заржал Марон и тут же зажал себе рот руками, чтобы через секунду спросить, не родственница ли леди Илзерран нашей миледи проректору.
– Она моя племянница, – любезно пояснила драконья жрица. – Проверять будет жрец, магией.
– А нас будут делить на кучки? – с интересом спросила я. – Как, знаете, крупу. Поедена жучками и не…
Ох, а у этой леди проклятья куда искристей!
– Результат объявят приватно, – процедила леди и покачала головой. – Вы невыносимы, леди Фоули-Штоттен, вся в своего безумного отца!
С этими словами она резко повернулась и вышла, захлопнув за собой дверь.
– Она знала твоего отца? – ахнула Тина.
А я только плечами пожала:
– Много кто знал барона Фоули-Штоттен. Отец приезжал в столицу редко, гораздо чаще он прямо писал, что у него есть более важные дела, нежели бесполезное и бессмысленное обсуждение бесполезных и бессмысленных вещей. Он не был в опале, но и обласкан вниманием тоже не был.
– Воин, – из комнаты выполз Гамильтон, – его знали и в нашем мире.
