– Можешь пожить у меня, – щедро предложил Марон.
– Я не доживу, – вздрогнула я.
Увы, матушка Марона спит и во сне видит свою идеальную невестку – Тину. Я же считаюсь препятствием на пути к сыновьему счастью. Сколько мелких проклятий я снимаю после каждой встречи с леди Таргери-Дойлерн – устала считать.
– К себе предлагать не буду, – скривилась Тина. – Мой младший братец все еще пылает к тебе всем своим юношеским организмом.
– Да, как-то не задались у тебя отношения с нашими родичами, – хихикнул Марон.
Потрепавшись еще немного, ребята ушли. А я, с тоской осмотрев родную и любимую спаленку, принялась собирать вещи. Затем взяла список и отправилась гулять по Академии. И как бы невзначай встречала давнишних приятелей то тут, то там. То там, то тут. А что поделать, очень многим хочется на выходных рвануть к родителям, или к невесте, или к жениху. Или вообще на курорт: имея колдовской дар, не обязательно снимать гостиничный номер, можно и на пляже переночевать!
Вернувшись в гостиную, я обнаружила, что вещи мои уже выставлены подле опечатанной двери. А вокруг потрепанных чемоданов горят защитные заклятья миледи проректора. И бумажка… А, нет, не бумажка. Диплом! Под ним, сложенным вдвое, прячутся письма. В одном благодарность за отличную учебу (надеюсь, ректору не стало дурно, когда он это писал), а во втором инструкция.
– Что ж, на улице нам жить не придется. Просыпайся, великий воин, – я дернула пса за длинное ухо, – тебя вынесли из спальни, а ты и не заметил!
Гамильтон потянулся, зевнул, оправил узорчатый жилет и снисходительно бросил:
– Заметил. Но! Тебя миледи проректор когда-нибудь на руках носила?
– Нет.
– Во-от, – удовлетворенно протянул он. – А меня носила.
– Знать бы еще, какие слова она при этом говорила, – фыркнула я.
– А это уже неважно.
Я сняла заклятье, уменьшила чемоданы и положила руку на голову Гамильтона. И позволила себе признать:
– Мне немного страшно.
– Мне тоже, – вздохнул пес. – Все же впереди неизвестность. Вдруг дворцовые кухарки не смогут приготовить для меня нормальную пищу? Мне пришлось очень долго обучать здешнего повара, чтобы он смог сотворить достойный паштет.
Гамильтон продолжал распинаться о том, как он переживает за наше меню, а меня вдруг разобрал тихий смех.
– Ты чего? – Пес недоуменно на меня посмотрел.
– Да вот думаю, – я выразительно побренчала монетами, – может, сразу твой жилет модистке отдать?
– Зачем? – купился Гамильтон.
– Чтобы она клинышки вшила, – хихикнула я, – разнесет тебя на дворцовых харчах, что делать будем?
Дальше мне пришлось убегать с хохотом, ведь мой компаньон пытался меня сожрать! Хотя этот гурман скорее бы обслюнявил и заявил, что перца много, трав мало и, вообще, порядочные собаки такое не едят.
2. Глава 2
У кованых ворот Академии стояло ландо, запряженное кремово-золотистыми лошадками. Это что ж, на время отбора мне выдали личный ректорский экипаж?!
– Мина! Давай быстрей!
Только в этот момент я заметила Тину и Марона, сидящих внутри.
– О, – глубокомысленно изрек Гамильтон, – дворец, как я понимаю, никому не жалко.
Забравшись в ландо, мы кое-как разместились, и я задала самый животрепещущий вопрос:
– Как думаете, с какой скоростью эта прелесть может перемещаться?
Спина извозчика несколько напряглась.
– Столько позолоты, колдо-фонари. – Тина потыкала пальчиком в разнообразные красивости, налепленные на ландо. – Со скоростью умирающей улитки. Я, кстати, буду твоей дуэньей.
