Ветер ослаб в экваториальных зонах, потому корабль замедлил движение. Теплое течение здесь уносило судно к Карибам. Команда моряков, очевидно, рассчитывала добраться до берегов Северной Америки, а оттуда двигаться по Гольфстриму к берегам Британии. Небольшую озабоченность вызывали возможные пираты в окрестностях Кубы, а также испанский флот, который воспринимался нами, как недружественный.
Однако в этот день море было чистым, ни островов, ни кораблей на горизонте не было. Клейтон научился играть в карты с моряками, и с рвением пасовал колоду. Азарт охватывал его с ног до головы. Жизнь в море казалась ему чем-то упоительным и увлекательным путешествием. С распахнутыми мальчишескими глазами он вглядывался в океан, исследовал взором каждый уголок корабля. Проводил Клейтон и задушевные беседы с капитаном. Этот удивительный водный мир расширял границы сознания перед подростком. Я же также был рад этому морскому путешествию, ведь ностальгия захлестывала мое сознание. Я ощущал всю тяжесть и одновременно легкость всех воспоминаний событий, которые я пережил в юности и в молодости.
Мы пересекли экватор, со слов Бернарда, и по утру сегодня видели берег Кубы. Этот теплый остров приветливо распахивал перед нами все прелести тропической жизни. Спустя полчаса, неподалеку от селения был спущен якорь. «Альбион» величественно замер в лазурных водах Карибского моря, которое лежало между 9° и 22° северной широты.
В прибрежном городке на берег сошел я и Клейтон. С изумлением и интересом мой сын разглядывал местных туземцев острова, а также переселенцев из Европы, которые также вписались в эту жизнь. Торговля тут процветала. В палатках и лавчонках можно было увидеть фрукты, еду, одежду, экзотические предметы, оружие.
Солнце нещадно припекало, что было непривычным для нас, живших долгие годы в умеренных широтах. Уже загоревшие и мокрые от пота, мы исследовали городишко. А после того, как моряки «Альбиона» начали закатывать на палубы в трюм бочонки с провизией, порохом; мы также поднялись на верхнюю палубу судна. Капитан сообщил о том, что мы тут долго не пробудем, и вновь отправимся в морское путешествие.
Я вновь пишу дневник на сегодня, хотя событий и впечатлений не так много. Кругом лишь Атлантический океан. Клейтон тоже решил написать письмо своей матери и сестрам, потому в каюте излагал свои впечатления и мысли от путешествия. Отчасти он начинал тосковать по дому, все-таки, как ни как, там была его родина, на которой он вырос.
Мысли о том, чтобы перебраться в Англию насовсем не оставляли меня. Я планировал, что, возможно, мы вернемся потом за Мальвой и дочерями в Южную Джорджию, и перевезем их в Британию. Например, в Лондон, или в поместье отца – Оксфорд. Наследство, оставленное отцом было значительным, об этом писала моя мама в письме. Призывала вернуться в свой родной город.
Кроме шикарного особняка в Англии, отец владел крупной компанией, занимавшейся торговлей в Индии, Австралии, Новой Зеландии. Филиалы ее располагались в новых колониальных городах Великобритании, земли которой простирались от Северной Америки до Океании в Тихом океане. Потому все это значительное наследство должно быть в той или иной мере перейти мне – Джону Вуду, носителю славного фамильного потомства Вудов.
Потому как я хотел счастья своим детям, то желание о переезде в Британию было сильным, чтобы не утратить право наследство отца на которое претендовали также и другие родственники нашего семейства. После смерти матери, это богатство и имущество должно было перейти мне сыну, однако, если бы меня постигла смерть или другое какое несчастье, то, не найдя наследника все имущество было бы приписано остальным родственникам: двоюродным братьям и сестрам, а также моим престарелому дяде и тетям.
