На краю света. Записки иммигранта - страница 8

– Комната на двоих? Есть, конечно. Когда? Сейчас? Да нет проблем – заезжайте! – с этими словами он положил трубку, а я подумала, что все-таки удача нам улыбнулась! Мы наконец-то обрели жилье – место, где можно будет кинуть наши вещи, переодеться, нормально принять душ и просто пару дней выспаться после тяжелейшего перелета и мытарств наших первых дней в Ньюфаундленде. Я несколько раз поблагодарила охранников за помощь, и мы двинулись в путь за нашими чемоданами.

В отель мы добрались на том же самом холодном синем автобусе, опоздав ко времени чек-аута примерно на полчаса. К счастью, нам повезло, и с нас не взяли за эту просрочку дополнительных денег. Мы забрали вещи и вызвали такси. Дорога до места назначения была недолгой, и мы все время смотрели в окно на засыпанные снегом безлюдные улицы, одинаковые, покрытые разноцветным сайдингом дома, и проезжающие мимо нас старые проржавевшие траки.

Я смотрела и не могла поверить своим глазам: неужели это и есть та самая Канада, о которой я столько слышала? О которой читала в книгах и в Интернете, как об одной из самых развитых и благополучных стран в мире? Это – та самая страна, где хотят жить тысячи людей, приезжающих со всего света? Вот эта слякотная, мрачная, нелюдимая, встретившая нас так прохладно страна – и есть Канада? В этот момент я четко осознала, как работают средства массовой информации, забивающие наши головы изо дня в день. Как работает реклама. Их деятельность действительно очень результативна, нечего сказать.

Через двадцать минут мы наконец-то добрались до места назначения и подъехали к довольно большому двухэтажному дому, покрытому, как и все другие дома в Сент-Джонсе, сайдингом – на этот раз бордово-красного цвета. Водитель помог выгрузить чемоданы и оставил нас у дверей нашего нового дома.

Эдди был высоким, худым молодым человеком, на вид – лет двадцати с хвостиком. По всей видимости, он имел латинские корни и склонность к рэп-культуре. Одет он был во все красное: красная майка-балахон и красные штаны с белыми лампасами. Толстая цепь под золото (не думаю, что оно было настоящим) с болтающимся на ней кулоном неизвестного происхождения довершала его гангста-образ. Волосы были коротко подстрижены и уложены гелем, из-за чего они торчали на макушке, напоминая иголки на большом кактусе. Эдди был суетливый и шустрый, едва выскочив из дома и схватив своими тонкими жилистыми руками одну из наших огромных сумок, он быстро затараторил:

– А, это вы – ребята по объявлению? Заходите, комната как раз готова!

Он быстро пожал руку Кириллу и мне, и, продолжая что-то тараторить, вошел в дом вместе с одной из наших сумок. Кирилл подхватил другую сумку и последовал за ним, пошатываясь на скрипучем крыльце, покрытом льдом и снегом. Я проворно забежала в дом, желая поскорее согреться, но в прихожей оказалось практически так же холодно, как и на улице, за исключением отсутствия снега и ветра.

Первое, что поразило меня в доме – какой-то резкий травяной запах, по-видимому, слегка замаскированный освежителем воздуха. Подумав, что это, возможно, запах плесени, я осмотрелась. Внутри дом был темный и как будто нежилой. Прихожей практически не было – сразу с улицы мы попали в маленькое помещение с лестницей, ведущей наверх. Слева от нас стоял заваленный обувью деревянный ящик. Справа была потертая дверь с круглой ручкой, а впереди был темный коридор, ведущий на кухню, откуда нещадно дуло. Эдди с огромным энтузиазмом принялся бегать по дому, показывая нам все его закоулки, включая ванную комнату, совмещенную с туалетом (единственное место, где было тепло), дверь в свою комнату на втором этаже, комнату его друга, проживающего здесь же, ледяную кухню, припорошенную легким снежком благодаря двери, открытой из нее на задний двор («Вот откуда дует!» – подумала я, поежившись), и наконец нашу комнату – ту самую, с потертой дверью, прямо у входа в дом. Наша комната была выкрашена в темно-красный свет. На окнах были черные плотные шторы, препятствующие проникновению солнечного света – и без того редкого явления в здешних краях. В комнате практически не было мебели, за исключением старого потрепанного дивана, стоявшего у дальней стены и накрытого коричневым покрывалом. Мы уверили нашего нового арендодателя, что комната нам подходит (будто бы у нас был какой-то выбор), объяснив при этом, что, скорее всего, мы здесь не останемся надолго, так как мы хотели бы поселиться поближе к университету, а этот дом все-таки достаточно далеко от него. Эдди быстро согласился, но попросил дать ему эти пятьсот долларов в месяц плюс залог в двести долларов в качестве депозита на случай повреждения немногочисленной мебели или любых других вещей в доме. Мы согласились на это, при условии, что он даст нам расписку о том, что он принял деньги, и вернет депозит в случае нашего преждевременного отъезда. Радостно закивав, Эдди стал крутиться вокруг нас, приговаривая: