Самое удивительное в людях – это, то что каждый не может считать себя плохим. В каждом из нас будто изначально заложено хорошее начало. Но дальше все зависит от человека и его воли. Поступать по совести или же так, как говорят демоны у него в голове. Это все выбор. Самые страшные вещи творят, те, что считают, что делают бравое дело. Никто не может прямо себе сказать, что он плохой или же аморальный, или же еще что-то. Но, если человек вдруг понимает, что делает что-то, что нельзя назвать благим, то он в свою очередь находит себе оправдание. И не зависимо от тяжести его деяний, он все равно находит причину, по которой в своих глазах, он будет казаться себе хорошим. Есть ли эта грань между добром и злом, или же, что нас ждет там, в том мире, в который мы попадем, после этой жизни. Хотя, как я понял, ад – мы создаем сами для самих себя.
– Черт – хриплым голосом выразился солдат. – Видите там пять человек с Калашниковыми. – Твою дивизию – хрипло и шепотом прозвучало ему в ответ. Я жестами показал занять позиции и ждать. Пять иракцев в разгрузках шли по полю, как у себя дома, хотя, если хорошо подумать, то это и был их дом. Судя по всему они не ждали кого-либо встретить. Поэтому мы просто решили их отпустить. Всего в пяти метрах они прошли мимо нас. Это была холмистая местность и в небольших углубления каждый из нас смог спрятаться. Очередная проблема минула нас, что не могло меня не радовать. Мы выдвинулись дальше, до базы оставались считанные километры. Ребята были на исходе, каждый из них изрядно подустал, но мы с Билом были еще пока, что в силах встретить любую случайность во все оружии. Огромный холм стал нашей преградой, но друг я услышал звуки техники и крики явно звучавших на арабском.
– Всем быть настороже – объявил я и мы пошли взбираться на холм. Он не был высоким и одолеть нам ничего не стоило, но вот по времени это занимало драгоценные минуты. Чем ближе мы подходили к этому холму, тем громче и отчетливее становился шум техники и толпы военных вооруженных до зубов и освирепевших от участи, что свалилась на них с неба. Когда мы поднялись, нам открылся обзор на примерно один батальон иракцев, их технику, около десяти БМП и минометный расчет, что решил с этой позиции отработать по базе «Феникс». Когда я все это увидел, то все понял и тут же взял рацию у сержанта.
– Прием, говорит группа Альфа, база «Феникс» ответьте, прием – спустя непродолжительного молчания я услышал. – Говорит база «Феникс», вы та самая группа, о вас нас оповестили, доложите, что случилось. – Наши два вертолета сбили, все, кто там были – погибли, а если нет, то попали в плен, мы единственные, кто ушли, мы находимся в нескольких километрах от вас, но это не самое главное. На вас движутся силы противника с востока, объявите тревогу и будьте готовы к минометному обстрелу. – Вас понял Альфа, но откуда информация о силах противника. – Мы находимся у них в тылу. – Вас понял, Альфа, сидите там, где сидите, когда все закончится, мы за вами придем, конец связи Альфа.
– Сидим тихо, не вмешиваемся, нас слишком мало, чтобы что-то тут решать – сказал я и взглянул на иракцев. Они уже выдвинулись, оставив минометный расчет за собой. А мы же в свою очередь наблюдали за всем этим зрелищем. Я посмотрел на парней и уже понял, что они хотели делать. Там было около пяти минометов и больше дюжины человек. Даже, если бы мы захотели, что-то сделать, то нас бы убили бы, но факт того, что нас никто не ждал, мог сыграть нам на руку. Я спросил есть у кого ни будь, что ни будь тяжелое, но кроме как подствольника у одного из них ничего не было. – Твою дивизию – подумал я. – Гранаты есть? – в ответ мне всего лишь утвердительно кивнули. – Тогда действуем так, спускаемся и вот от того камня, ты выпускаешь из подствольника в тот грузовик со снарядами, а мы кидаем гранаты в ноги наших неприятелей, всем ясно? – и опять же мне все утвердительно кивнули. – Тогда пошли – прошептал я им.
