– Менты могли наплести с три короба.
– Да нет, двое из троих напротив хотели скрыть эпизод. С задержанием-то ничего не вышло, чем хвастаться? Настучал третий. Видимо, понадеялся, дурачок, на премию.
Бессонов нахмурился.
– Кстати, почему премия – всего полтинник? Жадничаешь?
Кнут покачал головой.
– Россия – страна лохотронов, и менты знают это лучше других. В большую премию могут и не поверить. А полтинник – это реально, без обмана. Можно, конечно, и к сотне подтянуть, но рыть землю все равно никто не будет. Такая уж это публика. И потом, я, конечно, извиняюсь, но мы для них чужаки. Вот если бы полоснуло кого из их рядов, тогда, может, и сработало бы чувство корпоративности.
– А если посулить миллион? И не рублей, а баксов?
– На такое клюнут только генералы. Но искать-то все равно не им, так что толку не будет. Только ненужная шумиха.
Бессонов снова глотнул из бутыли, сумрачно посмотрел на возвращающихся к хлебу птиц.
– А почему не позволил Майскому поработать с тем сусликом?
– Уже наябедничали?
– Майор уверяет, что мог бы сломать парня.
– Обычно таких не ломают, а разламывают. – Кнут усмехнулся. – Напополам.
– У него была сывортка правды, переносной полиграф…
– Не в этом дело, Василий Антонович. Парня размазали бы по стенкам впустую.
– Тебе его жаль?
– Нет.
– Тогда в чем же дело?
– Не хочется лишних терок с афганской братвой.
– С каких это пор тебя стали пугать терки?
– Меня ничто не пугает, вы это знаете. В данный момент я не хочу отвлекаться на постороннее. Эти парни наверняка взвились бы на дыбки. Один черт знает, на что они решатся, чтобы отомстить за коллегу.
– Опасаешься за свою охрану?
– Опасаюсь за вашу охрану. – С нажимом произнес Кнут. – Сейчас, за этими деревьями пасется около десятка бойцов. Пока этого вполне достаточно. Но если я затею войну с «Кандагаром» и не успею перебить всю их команду разом, число охранников придется утроить. Я, конечно, не думаю, что все они супермены вроде этого Малышева, но… Я уже докладывал о беседе с их начальником, да и после расспрашивал кое-кого из знающих «Кандагар» людишек, а потому пришел к выводу…
– Какому еще, черт подери, выводу!
– Такому, что лучше и разумнее сохранять с ними нейтралитет. Тем более, что о Малышеве они, скорее всего, ничего не знают.
– Помнится, тот тип нес Малышеву документы!
– Все верно, да только в квартирке было пусто! И в машине почтальона мы ничего не обнаружили. – Кнут перевел дух. – Думаю, они работали вслепую без какой-либо четкой договоренности. А вот Малышев как раз предвидел подобный исход и на адресок решил попросту не являться.
– Поэтому ты и не веришь в засаду у банкомата?
– Поэтому и не верю. Очень уж стреляный воробей. Во всяком случае, воевать он умеет. И не только воевать… – Кнут на секунду смешался. – Мы скачали базы данных из компьютера «Кандагара», копнули в армейских архивах, и кое-что Майскому удалось уже откопать, но информация крайне мутная, не дублированная. Много такого, что стоит еще проверить. Но если интересно, могу доложить…
Он умолк, однако и Бессонов не нарушал тишины. Тоже, в общем-то, показательно. Еще пару дней назад хозяин попросту послал бы Кнута подальше – со всей его информацией о Малышеве. Даже фамилию убийцы сына он до недавнего времени не знал и не желал знать. Но это было сначала, и за минувшее несколько суток кое-что изменилось. Беглеца по-прежнему не могли взять, а в окаменевшем от гнева олигархе мало-помалу просыпался профессиональный охотник. А потому, не дождавшись ответа, Кнут снова заговорил:
