На крыльях огня - страница 36

– Это правда мой ребенок? – Спокойно проговорил мужчина.

– Да. Значит, он будет особенным.

– Либо проклятым… – Тихо добавил Аллаус. – Что делать с ней?

– Пусть родит, выкормит, потом на твое усмотрение. – Женщина была холодна, бесчувственна.

– Каким будет ребенок? Волком? Вампиром? Вырастет? Или будет младенцем-вампиром?

– Я вижу, что он станет прекрасным юношей. Больше ничего пока не вижу. – Она закрыла глаза, погружаясь в себя.

– Ладно. Убедимся в этом позже.

Он помахал ей рукой, выпроваживая из зала.

– Да, и проследи за ее состоянием. Примешь роды, когда это потребуется. Не хочу даже думать о детях, беременностях и прочем. – Окликнул он ведьму, когда та почти скрылась в проходе.

Гленда кивнула, ничего не ответив, и скрылась в темноте коридора.

Оставшиеся долгие восемь месяцев Аврора провела в своей комнате, изредка выходя во двор подышать в сопровождении Гленды. Аврора чувствовала себя очень одиноко, потерянно, никто из стаи не мог ее тут найти, никто из родных, даже ведьмы, с которыми они жили бок о бок. Ведь Гленда скрывала их, этот огромный дом, работая на Аллауса. Внутри все рвалось от одиночества, от того, что она носит дитя, которое станет скорее всего ее погибелью. Но с каждым движением малыша в утробе – девушка начинала любить его все больше. Этот малыш стал единственной ее надеждой. Любовь становилась безграничной, всепоглощающей, что Авроре становилось не страшно проживать день за днем в этом темном месте. Аллаус больше к ней не приходил, чтобы взять ее тело, или кровь. И это приносило долю облегчения. Живот рос, малыш пинался все чаще. Каким же он будет? По словам Гленды – это будет мальчик, и он будет Особенным. Думая о нем, Аврора гладила свой животик и улыбалась, даря всю любовь малышу. Справится ли ребенок в этом мире без нее? Оставят ли в живых ее, чтобы быть поддержкой и опорой своему ребенку? Кем будет ее малыш – вампиром? Или волком? И что же ждет его на пути? Миллионы вопросов сверлили ей голову изнутри, заставляя страдать от мигрени.

Гленда была к ней снисходительна, не проявляла каких-либо чувств, изредка одаривая улыбкой, когда она ощупывала живот и в ответ ребенок пинался.

Время пришло, ночью Аврора почувствовала, что из нее хлынул поток, намочивший всю ее перину, испугавшись, девушка села, потрогала свой живот, и тот начал твердеть. Простонав от боли, девушка попыталась встать, чтобы позвать ведьму. Но дверь уже распахнулась и на пороге появилась ведьма, за ней следовали несколько служанок.

Гленда влила в рот Авроре какую-то жидкость, которая затуманила ей рассудок, боль где-то на периферии сознания разрывала ее тело, но Аврора не ощущала ее в своем теле. Роженица лишь дышала, как ей и приказала Гленда, ведьма же проверяла ее периодически, служанки сменили белье, и одежду на Авроре.

– Тужься! – Приказала Гленда, спустя несколько часов схваток.

Аврора распахнула глаза, будто вернувшись в тело, и сильнейшая боль опоясала ее всю. Но не повиноваться ведьме не могла. Через четыре потуги, Аврора почувствовала некое облегчение, когда ребенок вышел наполовину. Еще раз и малыш оказался в руках ведьмы. Через еще одну потугу, Аврора откинулась на подушки, глазами пытаясь отыскать малыша. Гленда стояла над малышом в противоположном конце комнаты, обмывая его, что-то шепча. Завернув в теплое одеяло, Гленда подошла ближе:

– Это твой сын. Ты справилась. – Аврора уставилась в крошечное личико малыша.