– Отлично, Георгий Иванович, – гуляю, читаю… Вот недавно ездила к тёте, ходили на Мамаев Курган. – Валя приветливо улыбнулась в ответ и села напротив, расправив юбку. – У меня к вам дело.
– Хочешь очерк о поездке по местам боевой славы поместить?
– Нет… – Валя замялась, но потом собралась с духом и выпалила: – Я тут заметку прочла в «Сатирической бороне»… про финомент…
– А, понимаю! – закивал головой Георгий Иванович. – Чудо в перьях, а не комсомолец!
– А можно на само письмо посмотреть? – попросила Валя. – А то даже не верится, что такие чудные люди бывают.
Георгий Иванович снова улыбнулся и достал из ящика стола письмо, прикреплённое к конверту скрепкой. Валя прочла его. Сомнений в том, кто написал эту пакость, у неё не было. Почерк она знала прекрасно.
– Вот только за наградой этот юноша, наверное, не придёт, – вздохнул Георгий Иванович. – А ему бы не повредило!
– Знаете, – медленно произнесла Валя, – я могу передать ему словарь. Я этого комсомольца Таранова хорошо знаю – мы вместе в волейбол играем.
– Вот здорово! – восхитился Георгий Иванович. – Выполни общественное поручение, Валюша. А потом и очерк о Мамаевом кургане приноси!
Вечером Валя набралась храбрости и пошла на улицу Станкевича, специально выждав время, когда соберётся вся компания. Ребята уже играли в волейбол, разбившись на команды, мальчишки против девчонок. Мелькали длинные руки, косы с лентами, голые коленки и вспотевшие спины, слышался смех. Валя подошла и остановилась у тернового куста. Яцык сразу её заметил и присвистнул.
– Эге, – крикнул он, – явилась, не запылилась!
Валя не ответила, она нашла глазами Стаса. Игра прервалась. Ребята, тяжело дыша, смотрели на неё и молчали. Стас с угрюмым видом перебрасывал мяч с одной руки на другую.
– Тебе тут не рады, Аксененко, – сказала язвительно Марина.
Валя молча подошла к Зое, которая сидела на скамейке. На её коленях лежали часы Стаса.
– Возьми, Зоя, словарь, – спокойно сказала Валя. – Редакция просила автору письма передать. Ты же автор?
Зоя машинально взяла словарь, потом закрыла лицо руками и расплакалась. Маринка подбежала к ней, не понимая, в чём дело. Потом подошли и остальные.
Валя смотрела на них, сложив руки на груди. Яцык недоумённо вертел головой из стороны в сторону, потом покрутил пальцем у виска:
– Ну, девки, вы даёте!
Валя молча развернулась и пошла домой. Её никто не догнал. Уже в конце улицы, за поворотом, она заплакала.
Валя проплакала всю ночь. Мама, не зная всех причин дочкиного безутешного горя, гладила её по голове и приговаривала, что найдутся ухажеры и кроме этого белобрысого пэтэушника, который курит и пишет разные глупости. Но это не помогло.
Наутро мама вошла к Вале в комнату.
– Спишь? А тебе посылка! Наверное, из Вероны…
– Почему из Вероны? – не поняла спросонья Валя. А поняв, покраснела.
Мама со смехом поставила у её кровати коробку, в которой ворочался и пыхтел маленький ёжик.
КАЖДАЯ СОБАКА ЗНАЕТ
Мама не любила запаха перегара. Когда мой папка приходил навеселе, она кричала на него уже с порога и слов не выбирала. Видимо, ей нравилось, что соседи слева выражают сочувствие и проявляют с ней негласную солидарность. А они выглядывали из-за штакетника: хмурая тётка в косынке и дед-инвалид на костылях. А справа подсматривать было некому – пустырь до самой мельницы.
Папка виновато проскальзывал в прихожую, снимал спецовку, надевал домашние растянутые трико и невообразимую красную нейлоновую рубашку с бабочками, которой сносу не было.
