Совсем стемнело. Валери заметила яркий огонек где-то вдалеке и вытерла глаза, чтобы видеть четче. Теперь она не сомневалась – в центре города горело здание. Огонь поднимался высоко и был настолько ярким, что ослеплял ее раздраженные глаза даже с такого расстояния. Она не могла отвести глаз от разрушительного пламени и поднимающихся вверх клубов дыма. Горел центральный универмаг Гейнсборо – половина здания уже была съедена огнем.
***
Вида уже долго сидела в своей комнате, не двигаясь и глядя в одну точку: на старое черное пятно на обоях, не выцветшее за годы, – еще один след ее многократных стычек с самой собой. Она не видела свои руки, но знала, что они испачканы в чем-то сухом и сером.
Пепел?
Она не замечала, как тают минуты, и тиканье часов на стене уже не говорило ей о времени, а превратилось в перманентный звук, который будто бы всегда раздавался в голове.
Вида не шевельнулась, когда Александр открыл дверь комнаты так, что она хлопнула о стену.
–Как это называть? Ты хочешь меня свести в могилу?
Тоже мне, научился красиво говорить.
Она молчала где-то полминуты, а потом посмотрела на него и задала свой любимый провокационный вопрос:
–А если и так?
–Так, значит? Что ж, огромное спасибо… Ты так признательна за все, что я для тебя сделал.
–И что же ты сделал? Не придумывай. Мне тебя благодарить не за что.
–Ты смеешься?
–Ничего по-настоящему хорошего ты для меня не сделал.
–Я решал твои проблемы, пока ты билась в судорогах. Я придумывал объяснения твоего отсутствия, пока ты обкуривалась в каком-нибудь притоне или шлялась по городу с твоими дружками… Я искал тебя по всем больницам и обзванивал морги, когда ты не появлялась днями, я выпроваживал отца, чтобы притащить тебя домой незаметно. Я тысячу раз умолял его пересмотреть его решение! Столько лет, и ни капли сопереживания. Никогда – от тебя – невозможно – дождаться.
–Я не просила тебя об этом, – сказала Вида, сжимая руки в замок.
–Если тебе до такой степени все равно, это не значит, что мне тоже. Скажешь мне спасибо, когда буду оттаскивать тебя от перрона?
–Замолчи. Я тебя поняла, хватит уже. Не будь истеричкой.
–Нет, не хватит. И что это за выходка на вечеринке? Ты совсем охренела?
–Это Генри тебе разболтал? – Она вспыхнула.
–Да какая, к черту, разница? Он или не он. – Александр махнул рукой, будто отодвигая фигуру Генри подальше. –И да: ты крадешь у него все – от ключей до его перспектив. Вернее, уже украла все, но продолжаешь выжимать остатки. Ты ведь это понимаешь! Но тебе все равно.
–Не приплетай его, это закрытая тема. И прекрати орать.
–А как еще можно об этом говорить? Вместо того чтобы сделать что-то приличное, ты устраиваешь обдолбанную вечеринку. Валери Астор чуть не…
–Знаю! И это моя проблема. Не болтай об этом.
–Я бы и не стал. Разнести слухи – у меня, как ты любишь говорить, никогда не было такой цели. Я всего лишь хочу, чтобы все было в порядке. У нашей семьи.
–Какой семьи? – произнесла Вида, почти смеясь. – Никакой семьи нет. У нас каждый сам по себе – в этом весь смысл.
–Ничего подобного.
Александр старался не смотреть на нее и, отвечая, останавливать внимание на каком-либо нейтральном объекте на улице, но не мог ничего рассмотреть в темноте ночи, и это еще больше его раздражало.
–Думаешь, вы с ним в одной команде? – продолжила Вида. –Никогда. Возможно, иногда ты даже воображаешь, что ты со мной. Пора уже понять, что ты один – как и я, как и он.
