Рано утром Демьян разбудил Андрея, велел ему собираться, чтобы вместе идти в кузницу.
Неказистая прокопченная кузница стояла на окраине села возле реки. Ее стены были сделаны из тонких ивовых прутьев и обмазаны глиной, пол был земляной. Постройку без потолка прикрывала лишь крыша, в ней специально оставили большие щели для выхода дыма.
Посередине на широкой чурке стояла массивная наковальня, справа от нее Андрей, не торопясь, разжигал горн.
– Я вот что думаю, сынка, – задумчиво сказал Демьян. – Сейчас для строительства домов будут нужны сверла, долота, скобы, гвозди. А взять их можно либо в кузнице, либо – за десятки верст, в Стародубе. Так что нам с тобой надо постараться, поработать как следует. Глядишь, и хату отстроим.
– Постараемся, тятя. А еще топоры нужны, молотки.
– Да, но эта работа посложнее будет и одному мне не по силам, вдвоем управляться будем. На тебя, сынок, вся надежда.
Андрей упорно раздувал пламя кожаными мехами. Демьян в это время укладывал в горн заготовки, и вскоре концы их стали соломенного цвета, потом ярко засветились.
Обычно Демьян брался за более простые изделия: ножи, обручи и дужки для ушатов, серпы, косы, лопаты и сковороды. Их изготовление не требовало специальных приемов, он справлялся без подручного кузнеца и зарабатывал на них больше. Теперь же придется заниматься и сложными в изготовлении топорами.
Демьян сунул клещи в огонь, достал раскаленное железо, вытер рукавом рубахи слезы и забыл обо всем на свете, кроме своей работы. В одной руке он клещами держал поковку на наковальне, а молотком в другой руке бил по раскаленному железу. Удары аккуратно и точно ложились на угасавшую заготовку. Поодаль стоял Андрей и внимательно следил за размеренными движениями отца.
– Тятя, а мы из-за пожара и про кобылу забыли. Подкова расшаталась, вот-вот отвалится.
– И вправду, сынок. Сейчас гляну, где-то у меня тут оставались гвозди подковочные.
– Да там и подкову менять надо, совсем шипы стерлись.
Демьян стал шарить по закопченным полкам.
– Заготовки-то у меня здесь лежат. Не пойму, где же гвозди? На той неделе ковал Васьки Хлама кобылу. Помню, что оставались, – Демьяна бросило в пот от торопливости. – А ты все равно сходи за кобылой – не найду, так другие изготовим.
Лошадь завели в специальный станок для подковки, Андрей привязал узду к жерди. Станок представлял собой четыре столба, вкопанных в землю и соединенных толстыми жердями. Проход между жердями делали настолько узким, чтобы лошадь вошла в него и не могла бы там пошевелиться.
Андрей взял переднюю ногу животного, согнул, оголил подкову. Голень лошади в это время опиралась на жердь. Демьян при помощи обсечки и клещей аккуратно выдрал гвозди, и подкова упала на землю.
Затем кузнец снял мерку с копыта лошади железными полосками и загнул их по размеру копыта. Потом пошел в кузницу, нагрел полоски в горне, выбил с наружной стороны железа шипы, пробил отверстия, протянул канавки, чтобы в них вошли шляпки гвоздей, и бросил в бак с водой.
После чего остывшую уже подкову уложил на место и со знанием дела, надежно, на все восемь гвоздей закрепил на копыте.
– Ну вот, сынку, – он устало опустился на лавку, что стояла под раскидистой липой, – проведи-ка ее шагом.
Лошадь спокойно шла по двору.
– Вроде не хромает, – радостно проговорил Андрей.
– Дак мне не впервой же!
– Ты, тятя, настоящий коваль!
– А ты как думал! Скоро и ты, сынку, настоящим кузнецом станешь…
