– Еще и стоило дорого, наверно, – прищурилась.
– Дорого! – не смутился. – Тренеру по две тысячи, и корт вечером, как крыло самолета. Никакой зарплаты не хватит.
– А кто платил?
– Так весь совместный бюджет в крысиную нору и летел. Ты посчитай, сколько это в месяц выходит! Только тренеру сороковник! Плюс аренда, ракетка, форма!
– Но разве талантливых детей государство не поддерживает?
– В три года – никак! Женька мне заливала: надо потерпеть, его обязательно заметят, позовут в сборную, тогда полегче станет, хотя бы корты бесплатные и часть тренировок тоже. Но во‑первых, не факт, что отберут, а во‑вторых – сколько ждать? До одиннадцати лет минимум! Да и Митька: пока игрушечки-салочки на тренировках были, то все нравилось ему. А как стал тренер его заставлять впахивать – сразу нытье, капризы.
– Я, конечно, не методист, но разве трехлетний ребенок теоретически может впахивать? – задумчиво сказала Татьяна. – Совсем ведь маленький, ему играть надо. И нагрузок серьезных нельзя.
– Женька по этому поводу тоже с тренером спорила, – кивнул Максим. – Но тот ее убеждал: да, обычным детям надо просто играть. А если талант – подход иной. Примеры приводил – как топов чуть не с пеленок к спорту приобщали. Был такой спортсмен лысый – Агасси, что ли, – так ему отец в грудном возрасте ракетку в ладонь вкладывал. Чтобы привыкал. А Мартину-какую-то-там мать с двух лет заставляла по тысяче ударов об стенку каждый день делать.
– А Женя хотела сделать из Мити топа?
– Сама она не знала, чего хотела. Вроде и соглашалась, что тренер прав, но Митьку тоже жалела. Другого ему пыталась найти коуча – с более щадящим подходом.
– Нашла?
– Нет. Пробовала его в известные спортивные школы пристроить, но туда по возрасту не брали. Говорили: только с шести, в крайнем случае с пяти. А до того – тренироваться в свое удовольствие, по чуть-чуть, в бассейн ходить, на гимнастику – тоже вроде полезно для будущего теннисиста. Но тренер на нее давил, что устаревший подход, конкуренция сумасшедшая. Нужно железо немедленно ковать. Ему-то выгодно: какие деньжищи! – В голосе Максима прозвучала неприкрытая зависть.
– А Митя как ко всему относился?
– Ну… все ему долбили, что станет чемпионом, он и сам повторял постоянно. Только на тренировки его Женька посулами заманивала. Хорошо позанимаешься – будет тебе «Лего». Тоже мне подход – по конструктору дорогущему каждый вечер!
– Тяжело ей было, – вздохнула Татьяна.
– Почему? – не понял Максим.
– Меж двух огней. Я бы тоже не знала, как поступить. Ребенка жаль, но если авторитетный человек убеждает: чемпиона иначе не вырастишь? А ты что советовал?
– Я говорил не маяться дурью. Вник немного, как этот мир устроен. Марафон – на много лет. Ну, будет он в сборной – и что? Чтоб дальше развиваться, надо на заграничные турниры ездить. Каждый месяц. Государство за это не платит – все на плечах родителей. Откуда средства брать? Женька настаивала: справимся. Но даже если деньги найти – все равно риск большой. Это ведь не музыка и не рисование. Достаточно одной травмы серьезной – и на карьере крест, все деньги в топку.
– Митя мне сказал: он в итоге сам взбунтовался.
Максим неохотно признал:
– Там тренер действительно палку перегнул. Решил как-то на тренировке: халтурит. И за каждый удар неправильный заставлял пять «кенгуру» прыгать. Женька-то обычно присутствовала, из кафе наблюдала. А в тот вечер отлучилась куда-то. Приезжает забирать – Мити на корте нет. В обморок упал. Вызвали «Скорую», он в медкабинете лежит бледный, плачет. Ничего серьезного не оказалось, даже в больницу не забрали. Только Женька – она горячая была. Тренеру устроила дикий скандал. Обозвала убийцей. Митька, похоже, подслушал – повторял потом: «Пьеступник, пьеступник!» А вечером совсем разошелся. Пошел во двор ракетку жечь. Я разозлился, хотел ремня дать, но Женька – на защиту. Перед малявкой извинялась, дура такая: прости, я перед тобой виновата! Тем теннис и закончился.
