Я нерешительно застыла у входа и осторожно осмотрелась по сторонам. Субботним вечером кафе было заполнено под завязку, и в воздухе витал шумный гвалт оживленно беседующих посетителей, средний возраст которых по моей беглой оценке вряд ли превышал восемнадцать. К счастью, рассредоточившиеся по просторному залу парочки были слишком поглощены друг-другом, чтобы задаваться вопросом, каким попутным ветром на этот праздник юности занесло такую кошелку, как я. C явным облегчением осознав, что на меня никто не бросает недоумевающих взглядов, я немного отмерла, сделала глубокий вдох, и с гордо поднятой головой направилась в самый дальний угол помещения.
Айк неизбежно выглядел примечательно узнаваемым при любом скоплении народа. Парень одиноко сидел за столиком перед раскрытым ноутбуком и одной рукой сосредоточенно водил по сенсорной панели, а другой ожесточенно выбивал на столешнице звучащий у него в наушниках сложный ритм. Банданы на его голове сегодня не наблюдалось, зато коротко подстриженные практически под ежик волосы неожиданно оказались обесцвеченными до пшенично-медового оттенка.
Я так и не поняла, что заставило Айка отвлечься от увлекательного путешествия по виртуальным мирам в музыкальном сопровождении любимых исполнителей, но не успела я преодолеть и половину расстояния, отделяющего меня от оккупированного парнем столика, как он внезапно подпрыгнул на стуле, резко сбросил наушники и на всех парах рванул мне навстречу. Столь высокую степень вызванной моим появлением радости после выхода из наркологии мне еще никто не демонстрировал, и от бурного эмоционального порыва Айка я вполне предсказуемо растерялась. Стоять посреди зала в позе соляного столба и глупо улыбаться я бы, наверное, могла до бесконечности, если бы счастливый, будто обладатель выигрышного лотерейного билета, парень не набрался то ли смелости, то ли наглости прилюдно схватить меня за руку и настойчиво потащить за собой.
–Мазафака, Римма, вы пришли! – я так и не поняла, что обозначал сопровождающий восклицание Айка яростный жест: возможно, это было обыкновенное приглашение присаживаться, а может быть, парень пытался таким образом выразить свое нелицеприятное отношение к опозданиям на заранее обговоренные встречи, – я уже думал, сегодня строго не мой день! С утра все наперекосяк пошло…
По элементарным канонам вежливости, мне бы стоило по крайней мере извиниться, но от горького понимания того прискорбного факта, что в «Рубенсе» не курят, а если и курят, то исключительно в специально отведенных местах, я временно лишилась дара речи и в расстроенных чувствах опустилась на мягкий стул с блестящей металлической спинкой. Количество устремленных на меня любопытных взглядов росло в геометрической прогрессии, и к общей растерянности присовокупилось еще и напряженное оцепенение, незримыми цепями сковавшее меня по рукам и ногам. Помимо любопытства в глазах собравшихся в кафе отпрысков перовского истэблишмента открытым текстом читалось близко граничащее с легким шоком изумление, постепенно переходящее в разочарование. На роль таинственной пассии «Маленького принца» я, однозначно, не тянула уже только в силу своего возраста, и следовательно, представляла весьма сомнительный интерес в качестве предмета для сплетен.
Тем не менее, определенный общественный резонанс оказанный мне Айком восторженным прием в «Рубенсе», несомненно, вызвал. Ладно, черт с ним, пусть за неимением более достойного повода, эти девочки и мальчики обсуждают отсутствие у меня брендовых шмоток. Сомневаюсь, что сюда так уж и часто забредают подобные мне экземпляры…
