Перед тем, как совершить свои последующие действия, Айк колебался считанные мгновения, да и то, скорее всего, парня сдерживало в большей степени мое возможное неправильное восприятие его чересчур смелого поступка. Когда он внезапно шагнул мне навстречу и крепко сжал в объятиях, я растерялась до полной потери способности контролировать свои чувства и перестала сопротивляться душившим меня рыданиям. Из глаз непроизвольно полились слезы, меня трясло и колотило, я все ревела и ревела, уткнувшись Айку в грудь, а он с силой удерживал мои содрогающиеся плечи и не отпускал до тех пор, пока я не выплакалась.
–Забудьте вы про эти тесты, – прошептал парень куда-то мне в волосы,– если бы я вузовский проходной не выбил, был бы реально мрак…Никогда не плачьте больше так… так, как будто..,– нужные слова у Айка никак не подбирались, и он надолго замолчал, сосредоточенно обдумывая завершение начатой фразы, – так, мазафака, как будто вам больше не хочется жить!
Идеально точное понимание моего недавнего состояния вызвало у меня новый приступ слез, но теперь я рыдала чуть ли не от счастья. Я радовалась не столько тому, что вопреки моим самым страшным предположениям Айк с горем пополам все-таки сдал выпускные экзамены, сколько самой возможности вот так плакать у него на груди и знать, что тебя никто не будет осуждать, унижать, обвинять. Что тебя просто обнимут и терпеливо переждут твою истерику, чтобы потом бережно усадить на скамейку и взволнованным взглядом небесно-голубых глаз наблюдать, как твои непослушные пальцы пытаются вытащить из пачки сигарету, а когда тебе, наконец, удастся закурить, осторожно предложить:
–Может, поедем отсюда? Я кстати, второй шлем вчера купил!
ГЛАВА XX
Вероятно, Айк неоднократно сталкивался с попытками криминальных посягательств на свое транспортное средство, потому что перед тем, как оставить скутер без присмотра, он не только за раму пристегнул его к забору, но еще и заблокировал оба колеса. Малолетние угонщики в количестве двух человек к столь основательным мерами безопасности явно были морально не готовы, и, заслышав наши шаги, разочарованно бросились врассыпную. Айк сквозь зубы выругался вслед неудачливым злоумышленникам, и с гордостью протянул мне новенький мотоциклетный шлем.
Обязательный элемент защитной экипировки пришелся мне донельзя кстати, и я с преогромным удовольствием спрятала от наполненных тревогой глаз парня свою зареванную физиономию. Айк упорно не говорил, куда он меня везет, но, в сущности, конечный пункт нашего стремительного движения по ночным улицам Перовска интересовал меня примерно в той же степени, что и немого логопед. Я обхватила Айка за талию, и к своему невероятному стыду ощутила, что его футболка насквозь промокла от моих слез.
Как же мне была необходима эта спонтанная разрядка! В голове вдруг стало удивительно легко и пусто, словно вместе с безудержным потоком слез я заодно избавилась от давившего на меня негатива. Понимал ли Айк, как много он сегодня для меня сделал? Он даже не догадывался о причинах моего отчаяния, но интуитивно почувствовал, что я нуждаюсь в поддержке. Айк был слишком молод и неопытен, однако со временем его открытая улыбка приобретет циничный оттенок, а в небесно-голубых глазах четко обозначится холодное безразличие, он разучится сопереживать и обуздает свою порывистую натуру. Но это будет потом, а сейчас он такой, какой есть: прямолинейный, несдержанный, категоричный и при этом пронзительно искренний и чуткий. А может быть, это и есть мой настоящий ангел-хранитель? Во всяком случае, мне гораздо проще поверить в это, на первый взгляд, абсурдное предположение, чем в вечно сачкующего лежебоку, лениво развалившегося на перине из воздушных облаков!
