На осколках счастья - страница 3

– Бедная девочка. – причитала баба Маша, что мыла полы и в моей палате тоже. Я голос запомнила. – Как ей не повезло-то, деточку потеряла, да ещё и такая беда. А может, врут?

– Не врут. – отвечал ей более молодой голос. – Я лично на операции присутствовала. Девочка-то, малышка, ценой своей жизни мать спасла. Что-то там передавила своей головкой, и врачи мамочку успели спасти. Так, Оксана Анатольевна и сказала, вот. И злилась очень, а толку ноль, не смогли они ничего сделать, как не старались. Взялись ушивать – а на матке то “живого места нет”. Это Анатольевна так сказала. Она, когда приняла решение удалять… аж заплакала. Говорит: “Девочка такая молоденькая, и детей нет, а мы её сейчас бесплодной сделаем”.

Дальше я недослушала, достаточно с меня информации, даже через край. Развернулась и побрела в палату, ничего не видя перед собой. Видимо, именно поэтому и влетела в собственного лечащего врача.

– Ну и кто так нас расстроил, Наташа? – попыталась улыбнуться та самая Оксана Анатольевна.

– Это правда? Ну что я без… бес… и больше никогда…

– Правда. – было мне тихим ответом. – Зайди в палату.

Женщина взяла меня за руку и завела туда сама, ещё и дверь прикрыла.

– Наташа, понимаешь… – начала она.

– Понимаю? Не знаю, не уверена. – прервала её я. – Оксана Анатольевна, зачем жить дальше? Для чего?

Врач побледнела и нервно сглотнула.

– Наташенька, это же не конец света! У тебя прекрасные рабочие яичники. Плюс, насколько мне известно, ещё есть запас эмбрионов. Встанете с мужем в программу, подберёте суррогатную маму и будут ещё у вас детки…

– Нет. Разве нужна мужу «такая», понимаете? Я никому такая не нужна! Мне незачем больше жить! Зачем Вы меня спасли?! Зачем? Я хочу к ней, к моей девочке, к моей Сонечке!

– Даже не смей так думать! Поняла?! – стальным голосом произнесла врач. – Сейчас ложись и отдохни, а к двум чтоб была на УЗИ, талончик получишь на посту.

Анализы, обследования, консилиумы, таблетки…

Меня выписали домой сравнительно быстро, но на антидепрессантах и с обязательством посещать психолога. Более того, даже записали к нему и лично за ручку первый раз отвели.

В больнице, окружённая подобием любви медперсонала, я вроде бы даже как-то и начала приходить в себя, но дома…

Рулоны розовых обоев, которые доставили накануне трагедии, ещё не собранная, но уже привезённая кроватка, детский комодик с пеленальным столиком и стопки крохотной одежды… Антидепрессанты не помогли! Когда муж вернулся домой с работы, я разгромила всё, что только могла, сидела посреди получившегося бедлама и тихо выла.

Моей Сонечки больше нет! Зачем же тогда здесь я?! Почему она не забрала меня с собой!

А ещё я всё время крутила в голове одну фразу: “ценой своей жизни мать спасла”.

Нет, врачи мне потом объяснили, когда посчитали, что я адекватная, что Сонечка погибла ещё по дороге в больницу, но всё равно мне казалось… лучше бы они её спасли!

*стихотворение написано мною в далёком 1998 году. Использован отрывок.

Алексей

– Наташа, что ты тут натворила?! – восклицаю, вернувшись с работы пораньше.

Да, я не смог отпроситься, чтобы забрать жену самостоятельно, но и мысли не допускал, что она способна на подобное!

Наташа сидела в комнате, которую мы начали обустраивать для будущей дочери перед самой трагедией. Вокруг феерично валялись рулоны обоев, пачки клея, пластиковые ёмкости с грунтовкой. Кроватку моя жена опрокинула, благо хоть я не успел её распаковать. Есть ещё шанс, что кровать не пострадала, и можно будет вернуть её назад в магазин. На люстре качались какие-то тряпки. Комод возврату не подлежал, ибо ему досталось по полной. Это ж сколько надо иметь дури, чтобы выломать верхнюю крышку, призванную служить пеленальным столиком?! Ящики это полоумная тоже разнесла вдребезги.