– Это решение Рины, значит, пусть отвечает сама, – "умыл руки" Тим.
Ах так? Ну ладно! Сам дал мне право слова, пусть же теперь знают правду.
Стен перевёл на меня вопросительный взгляд и молча стал ждать ответа.
– Если честно, мы с Тимом очень сильно поругались. А если ещё честнее, – я снова посмотрела на Тимура, но тот продолжал делать вид, что речь идёт о ком-то другом. – Ваш сын меня обидел настолько, что мне стало слишком сложно находиться с ним на одном континенте. Если вам интересно, как именно, спрашивайте, пожалуйста, у него самого. Кстати, как я поняла, второй ваш сын тоже в курсе. Это на тот случай если первый не проговорится.
В комнате повисла напряжённая тишина. Наверно, не стоило, всё-таки, говорить всё это вот так… при всех, за праздничным столом. Но, обратного пути уже не было.
Если все присутствующие теперь смотрели на меня с нескрываемым интересом, то во взгляде Тима читалась самая настоящая ненависть.
– Толик, разрешишь воспользоваться твоим кабинетом? – спросил он моего папочку. – Нам с Риной нужно кое о чём поговорить.
Голос Тимура звучал мягко и даже доброжелательно, но в глазах разгоралось настоящее жуткое пламя.
– Конечно, – кивнул мой отец. – Я подойду через десять минут. Надеюсь, вы успеете помириться.
Я демонстративно закатила глаза, всем своим видом демонстрируя явное нежелание вообще куда-либо идти, но Тим оказался хитрее. Он тихо подошёл сзади и, протянув мне руку, галантным голосом проговорил:
– Уважаемая Арина Анатольевна, ваш родитель позволил мне украсть немного вашего времени для приватной беседы. Прошу вас, не отказывайте мне в такой маленькой просьбе.
– Что вы, сударь, как можно, – ответила я в том же тоне и, поднимаясь с места, положила руку на подставленный им локоть. А потом добавила, но уже тише: – Знаете. Мне так искренне хочется вас куда-нибудь послать… вот только, всё никак не могу выбрать подходяще направление.
– Ну, вы думайте, а пока мы с вами пройдём в кабинет вашего папеньки, и уже там сможем говорить абсолютно открыто, – отозвался Тим.
– Это ещё почему? – в этом деле явно чувствовался какой-то подвох.
– А там идеальная звукоизоляция. Хоть волком вой, всё равно никто не услышит.
И только сейчас до меня, наконец, дошло, что дело совсем не шуточное, и сейчас нам обоим предстоит довольно серьёзный разговор… а судя по моему настрою – настоящая разборка. В этот самый момент коридор закончился, и мы оказались в кабинете отца – просторной комнате, которая сейчас освещалась только электрическим камином.
Дверь захлопнулась… щёлкнул замок… и мы остались одни.
Я невольно поёжилась, только сейчас понимая, где и с кем нахожусь, но отступать было поздно.
– Хочешь поведать им всем историю наших отношений? – спокойно поинтересовался Тимур, прохаживаясь по кабинету. – Того, как легко поддалась на мою провокацию… Пустила в свою квартиру… в свою постель… и в своё сердце?
– Мне всё равно, знают они или нет! – ответила, изображая на лице полнейшее равнодушие. – Я ничего плохого не сделала. Просто, повела себя как влюблённая дура и всё. Остальное – только твои заслуги.
– А как же Галя? Мама охотно поверит, что ты и есть та самая девушка, которая разбила счастье её любимой племянницы, и довела бедную девочку до самоубийства.
– Тим… – я напряглась. – Ты же знаешь правду. Знаешь, что Галю никто не насиловал. Она сама полезла в кровать Артёма. Она сама погналась за двумя парнями, не получив в итоге ни одного. Тёма от неё отказался, Дима тоже обратно не принял, вот она и решила привлечь к себе внимание. Тимур, ты ведь умный парень… Ты же знаешь, что я не вру.
