– Оливка, просто брось его первой.
– Не называйте меня так! – рявкнула я и вывернулась из мощных рук. – Это всё из-за вас! Ненавижу!
Хотелось что-то добавить, вылить на него вино или запустить тарелкой. Хотя бы пощёчину дать. Но не поможет же.
– Хочешь, отомстим?
– А вы сможете сбить их самолёт?
Он ухмыльнулся:
– Какая ты кровожадная, Оливка.
– Кто бы говорил, – насупилась я.
– И может, всё-таки на ты? Я не настолько тебя старше.
– Не могу, я так воспитана, старость надо уважать, – зло бросила я, очень хотелось его зацепить.
В следующий момент он навис надо мной, а я вжалась в спинку дивана и упёрлась ладонями в его грудь.
– Прекрати…те, пожалуйста, – прошептала я, а он послушно отодвинулся и даже пересел на своё место.
– Хорошо, – отпил вина из бокала Габриэль. – С этого момента любая твоя просьба будет приниматься только через поцелуй.
– И не надейтесь, – прошипела я, чувствуя, как краска заливает щёки.
Самый странный ужин в моей жизни. Невозможный мужчина.
Габриэль
Оливия отказалась ехать со мной в машине, вызвала себе такси. Она была задумчивая и грустная, когда садилась в него. И как же это бесило. Страдать по какому-то сопляку, который, наверное, только научился себе ботинки завязывать.
Я тоже не понимал своих чувств. От девчонки мне нужно было одно: женитьба. Всё остальное – лирика. Но раздражение присутствовало. Оно неприятно щекотало где-то внизу живота.
До выходных мы не списывались. Если честно, меня так завалило работой, что я не успевал ни о чём постороннем думать. Бесконечные фотосессии, интервью, отчёты – им не было конца. Однако небольшой отпуск на два дня я себе выбил. Собрал чемоданы и поехал в резиденцию мэра.
Путешествие заняло часа четыре. Эрик далеко забрался от города. Да и особняк находился вдали от цивилизации. Зато место крайне романтичное. На берегу небольшого озера. Площадь владений впечатляла. На огромной поляне, окружённой лесом, располагалось не только основное здание из белого кирпича, но ещё и небольшой дом для слуг, разумеется, бассейн, баня и всё, что бывает у богатых людей.
– А ты не бедно живёшь, – улыбнулся я, выходя из машины.
Моего водителя сразу же увели туда, где живёт персонал, а Эрик проводил до огромной, светлой комнаты.
– Всё на свои… скопленные, – хвастался Лайтвуд.
– Неплохо мэры зарабатывают. Видимо, ты не только городом управляешь, но и парочкой офшоров.
– А ты думал зачем нам столько лент для перерезания? Ладно. Ты располагайся, я распоряжусь насчёт ужина. И пока молодёжь будет играться в бассейне, сходим с тобой на прогулку, покажу свою гордость. Конюшню.
– И даже это у тебя есть?
– Лошади – это моя страсть.
Он похлопал меня по плечу и удалился.
Я же пошёл в душ. Несколько часов в дороге вымотали. Холодные струи взбодрили.
Уже надев спортивные штаны и лёгкий джемпер, я вышел на балкон. И не успел полюбоваться шикарными видами, как услышал тихие стоны.
Они шли из соседней комнаты, а поскольку все двери открыты, то я их различал вполне отчётливо.
Какой-то знакомый тембр. Я перелез через декоративную загородку, разделяющую балконы, и заглянул.
Что я творю? Но голосок отзывался где-то в груди неприятным молоточком.
Верхом на Томасе восседала голая Оливия.
Блядь!
Я сжал кулаки, а в глазах заплясали огоньки. Значит, так? Воссоединилась со своим опарышем.
С трудом сдержав рык, я вернулся в комнату. Картина не выходила у меня из головы: чёрные волосы, рассыпанные по белой коже, и сама она, такая податливая и плавная. Её стоны сводили с ума.
