– Главное, руками не трогай! – он убрал следы «преступления» и настучал на домашнем компьютере записку для родителей. – Все, до вечера меня искать не будут, сказал, что на работе. Готова? Тогда – вперед!
Идти по улице было странно. Спокойно влиться в людской поток, втиснуться в вагон монорельса. За проезд заплатил Ларс, но вышли мы на две остановки раньше, на случай, если решат отследить его передвижения.
– Сюда! – указал он на дверь самого обычного офисного здания. Лифт поднял на тридцать первый этаж и распахнул створки с легким звоном.
Дверь кабинета открыл невысокий подтянутый мужчина в идеально сидящем костюме. Посторонился, пропуская внутрь, и нажал кнопку автоматического замка.
– Нам же не нужны свидетели, не так ли?
От этих тайн стало не по себе, и чтобы скрыть волнение, я огляделась.
Обычный офис со стандартной модульной мебелью. Столы, стулья, шкафы… Не вписывался только диван: большой, из черной кожи. А может, заменителя, кто его разберет.
– Это она? – я насторожилась. Все же неприятно, когда о тебе говорят в третьем лице.
Ларс только кивнул в ответ и подтолкнул в спину, заставляя сделать небольшой шаг.
Мужчина наклонил голову:
– Интересный мейкап. Может, умоетесь? – он кивнул на шкаф.
Я послушно распахнула створки и ахнула: за дешевым пластиком, замаскированным под дерево, скрывался шикарный салон красоты!
Большое зеркало с подсветкой, маленькое – увеличивающее. Полочки забиты пробниками брендовой косметики, я о такой даже мечтать не могла!
– Не стесняйтесь, – подбодрил меня мужчина. А я вытащила из стопки ватный диск и застыла, глядя на россыпь сокровищ.
– Попробуйте вот это, – хозяин офиса тут же понял, в чем дело, – а после смойте этим.
Я послушно нанесла средство на диск, провела по лицу… Разве бывают такие чудесные вещи? Словно прикосновение облака! Я физически ощущала, как растворяется жир и грязь, налипшая на лицо, пока мы добирали. Как впитывается увлажняющее средство, и кожа буквально расправляется, становясь сияющей и гладкой.
Через десять минут я любовалась собственным отражением. Какая хорошенькая! И ведь даже без макияжа!
– Прекрасно! – мужчина тоже выглядел довольным. – Так… сколько вам лет, говорите?
– Скоро будет восемнадцать.
– А точнее? – мягкий, сочувственный взгляд проникал в самую душу. Хотелось расплакаться и рассказать этому человеку все, с того страшного момента в кафе и по сегодняшний день.
Но я уже научилась помалкивать.
– В ноябре будет восемнадцать.
Тщательно уложенные брови на миг сошлись к переносице, но через мгновение лицо снова разгладилось:
– Думаю, это не проблема. Вы можете раздеться?
Вот оно! То, чего я боялась больше всего. Даже больше саро!
На помощь, как всегда, пришел Ларс:
– Подожди! Послушайте, прежде, чем вы примете решение, да и, вообще, станете её осматривать, у нас есть… условие.
– Какое же? – мужчина выглядел заинтересованным.
– Никакого секса.
– Молодой человек, у меня Клуб, а не публичный дом!
– Но это не мешает вашим членам рисовать с натуры некоторые моменты! А она – девственница!
Взгляд карих глаз стал заинтересованным:
– Вот даже как? Весьма… необычно. А, знаете, что! – он щелкнул пальцами, словно нашел какой-то потрясающий выход из положения, – а пожалуй, в таком случае я внесу в договор пункт о сохранении этой самой девственности. Это так… пикантно!
Ничего себе определение!
– Это… странно?
– Понимаете, я же уже говорил, у нас закрытый клуб по интересам, а не публичный дом. Наши гости рисуют с натуры и получают от этого эстетическое удовольствие. Конечно, о моделях ничего не известно, но куда деться от слухов? И кто знает, возможно, кому-то это покажется интересным. Вам ведь рассказывали, что зарплата натурщиков зависит от их популярности? Конечно, какой-то минимум, чтобы не умереть с голоду, получают все, но основной доход зависит от востребованности. Так что ваша милая особенность может привлечь внимание и даже сделать популярной. Увы, невинность в наших кругах нынче так редка! Ну а теперь снимайте с себя одежду.
