На память о Чукотке. Рассказы - страница 2

Но в этот раз бравый командир, даже не поздоровавшись, взглянул на меня и как-то недружелюбно, даже вызывающе спросил:

– Радист?

Я утвердительно кивнул.

Командир взял меня за руку выше локтя и подтолкнул в открытую дверь радиобюро.

– Погоду за 14.20 ты передавал? Где бланк? – суровым, стальным голосом потребовал командир.

При этих словах мне стало как-то не по себе. В предчувствии чего-то нехорошего, ещё не совсем понимая, я протянул ему бланк переданной и подписанной мной метеосводки.

Командир посмотрел в текст, многозначительно покивал головой, молча подошёл к телетайпу, отмотал с бобины контрольную ленту переданной мной телеграммы.

– Иди сюда, смотри! Видишь? – указал на текст на бланке.

– Тут написано: «Девять баллов облачности на высоте 600 метров».

– А ты передал: «Три балла на 600», – и с этими словами он ткнул мне в лицо контрольную ленту телетайпа. – Разницу, надеюсь, понимаешь между «девять» и «три»?

С этими словами командир оторвал часть ленты, где была напечатана моя ошибка.

С бланком погоды и лентой в руке, сверкнув молнией испепеляющего взгляда, командир в ярости хлопнул за собой дверью.

Внутри у меня похолодело. «Так значит?..» – пронзила меня страшная догадка. «Значит, это я стал причиной „всепогодного“ рейса?» Разницу я, конечно, понимал.

При девяти баллах облачности на высоте шестисот метров командир Як-40 не имел права вылетать в наш аэропорт, а при трёх баллах – имел. Вместо фактических «девять» я ошибочно передал «три» балла!

Косяк явно мой, и теперь мне придётся за него нести ответственность!

Радость за прибывших пассажиров и гордость за себя тут же сменились растерянностью и смятением. И пока мой мозг с бешеной скоростью анализировал ситуацию и прогнозировал предстоящие последствия, из динамика громкой связи диспетчера раздался грозный голос начальника аэропорта: «АДП, дежурного радиста немедленно ко мне в кабинет!»

Диспетчер, сидя на вращающемся кресле, повернулся вполоборота: «Слышал? Иди за наградой!» – с улыбкой и долей сочувствия проговорил в форточку Володька.

«Провиант, я 87442. Вылетел к вам в пятьдесят третью минуту, расчётное время прибытия… Прошу фактическую погоду».

«Ну вот, второй летит», – как бы между прочим, не без ухмылки проговорил диспетчер. Мы оба посмотрели в окно. Снег идти перестал. Показались вершины сопок, и даже стали видны краны морского порта. Значит, жизнь налаживается!

Когда после трёпки я вышел из кабинета начальника аэропорта, на стоянке уже стоял второй Як-40. Из одного самолёта люди выходили, в другой шли на посадку.

Молодая счастливая пара, обнимаясь, целовалась перед зданием аэровокзала, радуясь встрече. Новый год они встретят вместе!

«Если бы вы только знали, кто устроил вам эту встречу…» – грустно подумал я.

Ведь впереди меня ждут совсем не радостные события.

Объяснительные. Служебное расследование. Неотвратимость наказания.

Конечно, я вполне осознавал, что всё это мелочи в сравнении с тем, во что могла обойтись цена моей ошибки всего в одну неверную цифру. И всё из-за какой-то лампочки! Вот такая она, романтическая профессия радиста.

Экспонаты Эгвекинотского краеведческого музея

Ночью моросил мелкий, противный дождь. Я вышел из балка. Туман тихо и безмятежно висел ниже середины сопок. На противоположной стороне галечной косы, под плотным одеялом серого тумана, плавно поднималась и опускалась тёмно-зелёная поверхность воды. Море дышало.