Даже во время праздничного гуляния старшее поколение, образуя отдельные группы, обменивалось новостями, своими соображениями о их будущем, причем, каждый имел свои определенные убеждения и взгляды. В народ уже проникли коммунистические идеи, иногда обсуждение их, у разгоряченных алкоголем людей дело доходило до открытых столкновений. Только у молодежи еще до какой – то степени сохранялось дружеское общение.
На масленице главным развлечением для подростков было катание на молоденьких лошадках, большей частью, двухлетках. Устраивались состязание в беге на определенное расстояние, а то всей ватагой с гиком, криком, пригнувшись до самой гривы мчались в открытое поле. Взрослые парни на тройках катали по улицам девушек, на передней виртуозно наигрывает гармонист, лихо сдвинув шапку на затылок. Выехав за околицу, тройки мчатся по открытому полю, комья снега летят из под копыт, лошади, вытянув шеи несутся, едва касаясь земли. Звонкие девичьи голоса широко разносились по безбрежному снежному полю. Вечером вся молодежь шла в клуб и веселье продолжалось до полуночи.
Как уже упоминалось, что гулять большими компаниями, было обычным явлением в деревнях. И на этот раз за столом у Ефима Николаевича Шилова собралось много народу, это были близкие и дальние родственники, друзья и соседи. Были и приезжие гости.
Деревенское угощение не сильно отличалось своим разнообразием, но все, что возможно было приготовить из молочных продуктов, стояло на столе и, конечно, горы блинов. Еще совсем недавно можно было свободно достать любого сорта и вкуса рыбу, икру, но все это стало исчезать, а во многих местах все это уже исчезло с прилавков. Нет, как бывало большого выбора вин, коньяка, как крепкий напиток, теперь, преобладает с специфическим запахом китайская водка (хана).
Вскоре, после приветствий, взаимных поздравлений, пожеланий пошел оживленный разговор о современных событиях, заговорили и про былое, вспоминали «минувшие дни».
– А помнишь сосед, как в старину гуляли, «там», целую неделю и как молодежь каталась на санках с горы, подростки на молоденьких лошадках носились по широким улицам.
Никак нельзя забыть, то, что вошло в сознании людей и навсегда укоренилось. Это «там» будет у них в памяти вечно. И своим детям они рассказывали про родной край и внукам говорят об этом, а также кто виновен в том, что они покинули родину.
– Захар, а Захар, ты помнишь бегуна Савелия Ерохина? На пять верст не было ему равных во всей округе. А вот мой гнедко, в последнем забеге, обошел его на целую голову. Это было еще до прихода японцев.
Вмешался в разговор хозяин дома, Ефим Николаевич Шилов.
– А знаешь ты, чей конь был лучшим на дальний пробег?
– Как не знать, хорошо помню. Да вот только не уберег ты его.
– И здесь мои кони славились, кто не помнит пробег до города Хайлара – продолжал Ефим Николаевич. Не много, не мало, а восемьдесят верст.
– Опеть нам придется бежать, бяда, плохо становится здеся жить. А ведь было то какое приволье, душа радовалася – встревает в разговор, весьма захмелевший, дед Митрохин.
– А бежать то теперь, куды? – продолжал он.
– Ну, хватит тебе, дед. Никто никуда не побежит, – успокаивал его хозяин.
А между тем разговор становился все громче и громче. Но вот, среди шума, гама и громких голосов, раздается красивого тембра голос хозяина, все, как по команде замолкают. С оттенком грусти зазвучали звуки бархатного баритона, полилась над столом всем известная песня: «Слава, вам, братцы, герои Амура…». Он пел с таким, захватывающим душу чувством, что некоторое время все молчали, но вот, один, потом другой и, наконец, все застолье подхватило эту песню. Сильный тенор берет все выше и выше, и кажется, не вынесет, сорвется. Густой бас, большой силы и яркого тембра, как бы старается его придавить, но тенор с еще большей силой берет самый верх, звонкие, мягкие, чувствительные ноты льются нежным звучанием.
