– Модель номер один? – говорит Кендалл, паркуясь у кресла режиссера. – Скажи, когда будешь готова.
Фелисия неохотно убирает руки от Тайлера и идет ко мне.
– Пресс как скала, – шепчет она громко. Джордан снимает вешалки с мужской одеждой и столы, на которых лежат стопки рубашек.
Закончив, он присоединяется к нам. Хватает ватную палочку – стукнуть нас по головам.
– Нужна ваша помощь, дамы.
– Почему это мы должны тебе помогать? – спрашивает Фелисия, осматривая ноготь.
– Ой, да ладно, – он кладет руки нам на плечи. – Я – мальчик из Калифорнии, нью-йоркский девственник. Кэндис приезжает на следующей неделе, и я хочу показать ей окрестности. Помогите с выбором.
Я выбираюсь из-под его руки.
– Представление на Бродвее?
Фелисия стряхивает другую, распахнув глаза.
– Ну, даже не знаю. Пикник в Центральном парке? Поездка на пароме? Миллион восхитительных ресторанов? Смотровая площадка Рокфеллер-центра?
– Ух ты. Помедленней. – Он хватает карандаш для губ из тележки с косметикой и записывает все на руке. – Спасибо. Должно помочь. Мне трудновато такое придумывать. Некоторые из нас должны ради дам из кожи вон лезть.
Он указывает на Тайлера, который, замечаю я, смотрит на нас.
– Не все могут, как некоторые, привлекать женщин одним фактом своего существования, – он поворачивается к нам. – Вы, девочки, местные?
– Почти, – говорю я. – Живу на Лонг-Айленде. Никогда особо в город не ездила.
– Я из Коннектикута, переехала в Джерси с отцом после развода, – Фелисия снимает нитку с подола платья. – Первый раз я увидела достопримечательности Нью-Йорка вместе со своим бывшим. Ему нравились милые свидания в духе ромкомов. Вся эта дрянь. Стоять на скалах, изображать «Титаник» на пароме. Но…
Она качает головой.
– Но, знаете, Ютьюб победил.
– Именно, – говорит Джордан. – На нем можно найти кого-то вроде Кэндис, богини Интернета.
Пока они говорят об отношениях, я молчу.
– Иногда я вообще не понимаю, что значит быть популярным в сети, – замечает Фелисия. – Мы и знамениты, и нет. Наши подписчики требуют от нас шоу, и мы его делаем, ведь именно благодаря этим людям мы стали популярными, но все они хотят разного. А иногда такого, чего мне совсем не хочется.
– Как если бы тебя разрывали на миллион кусков.
– В двух миллионах направлений, – добавляет Фелисия.
– Мы, типа, заложники славы, – размышляет она. – Неважно, какую работу я получу потом, она не может быть лучше Ютьюба.
– А если нами заинтересуется «Стеклянный Куб», наша жизнь, земная и загробная, совершенно устроится, – замечает Джордан.
– Не говори, – смеюсь я. – Мои родители умрут от счастья, если я заключу с «Кубом» контракт.
В прошлом году, пока мой компьютер был в ремонте, я пару дней пользовалась папиным и видела «Стеклянный Куб: истории успеха» в последних открытых вкладках.
– Не кажется ли вам, что порой вы слишком легко переходите в режим Ютьюба? – Джордан облокотился на тележку, катая ее туда-сюда.
– Режим Ютьюба? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает Фелисия. – Например, голос внезапно становится громким и звонким, когда покупаешь в «Старбаксе» чай. Или, гуляя по магазинам с подругой, примеряешь платье, кривляясь перед зеркалом как в «Прикиде дня».
– Или к тебе приходит кузен лучшего друга. Он на самом деле крутой, вы поладили. Но вместо того, чтобы добавить его в друзья на Фейсбуке, ты предлагаешь ему подписаться на твой канал. Это – режим Ютьюба, – говорит Джордан. – Я почти забыл, как быть собой.
