– Но ты ведь и хорошая женушка, голубка. Помни, ты простая девушка. Собачки… печеньица… Ее поклонники хотят, чтобы она стала идеальной женушкой, не так ли, Чарлз?
– Да, Ники. Но я ведь еще не законтрактовалась на роль жены. Я не играю роль, пока на нее не подписан контракт. Моя мать говорит, что девушка не должна изображать жену, пока она еще не жена. Моя мама старомодна. Почему родители так старомодны?
– Я тоже старомоден, моя радость, – сказал Ник. – Я не могу войти в первую попавшуюся церквушку. Я провалюсь сквозь землю. Давай, родная, пойдем к простому судье, а я уж как-нибудь увеличу смету. Может быть, достану тебе броненосец-другой.
– Только не забудь, что ты обещал.
– Гора с плеч! Какое счастье! – воскликнул он. – Настоящее счастье! Так не будем же медлить.
– Линда, – шепнул я, пока он заказывал по телефону самолет. – Не забывай о своем престиже. Устрой себе хороший, долгий медовый месяц. По меньшей мере два месяца, голубка, иначе весь мир подумает, что твоим чарам чего-то недостает.
– Ты прав, Чарли. Устрою.
И вот они отправились в Юму. Несколько недель спустя получаю телеграмму: «Вернемся пятницу зпт приветом тчк Ник Линда». Вскоре другая: «Секрету зпт нельзя ли наметить другой сценарий вопросительный знак Вестерн зпт острова Южных морей зпт любые простые съемки на природе тчк Повторяю тире секрету тчк Ник».
Поразмыслив, я набросал веселую пьеску из сельской жизни; примерно такие играла в старину Мейбл Норман. Я подумал, что Белинда навряд ли придет в восторг, но меня связывал контракт. Приказ есть приказ.
Я поехал в аэропорт встречать молодоженов. Первой появилась Линда, ее тотчас же обступили репортеры. До меня долетали отдельные слова: «Муж… собачки… печеньица…»
– Чарлз, – шепнул Махмуд. – На два слова. Вы наметили вчерне? Другой сценарий?
– Да, он готов. А в чем дело? Скупитесь на настоящие броненосцы?
– Чарлз, она требует, чтоб был настоящий Нью-Йорк.
– Ну и ну! Ну и ну! Ничего, есть сценарий из сельской жизни. Белинда может получить настоящие чулки в резинку.
– Она мыслит масштабно, Чарлз. Ей может показаться, что после настоящего Нью-Йорка это просто издевательство.
– Не беспокойтесь. Езжайте в отель. Вам там все приготовлено. Я загляну после ужина.
Поздно вечером я пришел к ним в гости. Судя по всему, в романтическом супружестве не было полной гармонии. Махмуд хмурился над кипой счетов.
– Вы накупили уйму первосортных орхидей, Чарлз, – сказал он тревожно.
– Нет ничего слишком хорошего для вас с Линдой, – ответил я улыбаясь. – Вы мои лучшие друзья в мире кино.
– Да, но все ведь идет за счет текущих расходов.
– Ну вот, опять ты за свое, милый! – вскричала Линда. – Он стал таким скрягой, Чарли. Говорит, что ему не по средствам купить мне Нью-Йорк. Для сцены бомбежки. Когда я спасаю город. Не могу я играть на фоне картонных коробок, Чарли. Объясни ему.
– Отчасти она права, Ник, – поддержал я. – Но все же послушай меня, Линда. Я написал тебе новый сценарий. Прелестная роль. Ферма. Птички щебечут. Настоящие птички. И курочки есть. Ты сыплешь им зерно. На тебе комические чулки. Настоящие чулки. Настоящий комизм.
– Ник, эту шутку дурного тона вы специально приберегли к моему приезду?
– Постой, голубка, – сказал Ник. – Дай автору случай отличиться. Он написал этот сценарий кровью своего сердца. Продолжайте, Чарли.
– Правда, Линда. В сценарии есть и смех, и слезы.
