На правом траверзе синий ветер - страница 19

– А мы пришли тебя проведать. Сегодня опять встретили этого Мишу с его приятелями.

– Они хотели забрать фотоаппарат, пришлось дать Мишке в зубы, – похвастался Март.

Тём помрачнел, а Галя очень серьёзно спросила:

– У тебя теперь неприятности будут?

– Да нет, – пожал плечами Артём. – Как обычно. Подловят в углу где-нибудь… Не в первый раз, отмахаюсь.

– Прости, – смутился Март.

– Всё нормально, – Тём снова улыбнулся. – Что ж теперь, фотик им отдавать, что ли? Правильно всё сделали.

Он помолчал и осторожно спросил:

– А вы теперь придёте ещё?

– Обязательно! – сказал, как отрезал, Петька. – И ты не теряйся. Завтра приходи, встретимся там же, где сегодня. Мы пойдём на командный пункт.

– Конечно, приду, – в голосе Тёма появились нотки отстранённости и смущения.

Март откуда-то понял, что новый друг может и не прийти по какой-нибудь причине. От смущения или какой-то боязни. И сказал:

– Ты не думай о всяком таком. Детдомовский не значит плохой. Ты не такой, как этот Мишка.

– Приходи завтра, мы будем ждать, – добавила Галя.

– А у вас тут какой распорядок? – спросил Петька. Было похоже, что ему не впервой говорить на такие темы. Тём сунул руки в карманы шорт и качнулся с пятки на носок, после чего сказал:

– У нас тут сейчас тихий час уже. Но мне разрешают присматривать за малышнёй. Этих бойцов трудно уложить.

– Не бьют? – настороженно спросил Март.

– Пусть только попробуют! – вскинулся Тём. – Я им такой тарарам устрою!

– Артём, кто эти ребята? – донёсся с крыльца мужской голос. Компания разом обернулась и увидела в дверях здания худого седого мужчины с аккуратной бородкой клинышком, одетого в мятый серый костюм. Март тут же выступил вперёд и сказал:

– Здравствуйте!

– Вам, молодые люди, на территории детдома находиться нельзя, – несколько неприязненно ответил мужчина.

– Владимир Нуриевич! – тут же встрял Артём. – Это мои друзья, они пришли меня проведать.

– Провожай гостей и заводи младших в дом. Скоро подъём и полдник.

Сердитый мужчина развернулся и исчез внутри здания, а Тём виновато сказал, глядя почему-то в глаза Марту:

– Это директор. Он неплохой. Только нервный очень и часто болеет. Город детдому совсем мало помогает. А на него постоянно всякие гадости пишут старые бабки из соседних домов.

– Это какие гадости? – не понял Март.

– Потом расскажу, – смутился Артём. – Завтра на батарее.

– Я тебе за забором объясню, какие гадости обычно пишут в таких случаях, – с лёгкой насмешкой пообещал Петька. И Март почувствовал, что объяснение не будет приятным. В памяти сами собой всплыли всякие истории про дядек возле школ и пропавших детей.

– Ой, блин, – вырвалось у него. Март сморщился, – Фу…

– Вот, а говоришь, не знаешь, – закрыл тему Петька. – ладно, Тём, нам пора, а ты обязательно завтра приходи!

– Пока! – сказал Артём и пошёл к стайке шестилеток, где тут же поднялся вой, присущий всем малолетний «нехочухам» во всех странах. У Марта настроение стало непонятное, такое, словно он прикоснулся к чему-то малоприятному и скользкому. Всё-таки детский дом не самое лучшее место на свете. Любопытство, конечно, подначивало его спросить Тёма о родителях, но совесть заставила промолчать. Они с Петром и Галей вышли за забор и стали медленно спускаться по крутой улице к главному городскому проспекту, тянущемуся вдоль морской бухты. Говорить, в общем-то было не о чем. Но молчание ребят было не менее красноречиво, чем всякие слова. Все трое понимали, что теперь ни за что не забудут каждый день приходить к Тёму туда, где вроде бы дом, но на самом деле – что-то совсем другое. У Марта в душе плавали нотки облегчения, что ему-то повезло не оказаться в этих стенах. А ведь шанс был. Когда год назад родители едва не погибли. Прошлым летом журналист Сергей Пузов с женой попали в большую аварию на своём стареньком японском джипе. Все знакомые тогда говорили, что Сергей и Дарья родились в рубашке… А по мнению марта, в рубашке родился он. Потому что папа и мама остались живы и относительно здоровы. Когда его забрали из детского оздоровительного лагеря, рассказав о случившемся, мальчика охватил холодный страх. Оказалось, что жизнь далеко не так безмятежна, как он думал. Проклятые «гопники» ждут за каждым углом, за каждым поворотом жизни, только и дожидаясь возможности причинить горе. Как тот водитель, выехавший в рейс в состоянии опьянения на китайском самосвале, у которого по пути лопнула из-за перегрузки одна из подъёмных стоек, отчего грузовик на дорожной петле повело и опрокинуло. К счастью, машину родителей Марта лишь задело краем кузова. Но и этого хватило, чтобы джип улетел в кювет вверх колёсами. Отец тогда сломал руку и разбил голову, хоть и был пристёгнут. А мама, сидевшая за рулём, потом долго ещё лечила рёбра. Но ведь всё обошлось? Март даже на мгновение остановился. Но в другой раз может не обойтись! Слишком много на свете таких вот «случайностей». Мальчик чихнул, наверное, от пыли, носимой ветром по улице, и помчался догонять друзей. И морской ветер упруго встретил лёгкое тело с бешено бьющимся внутри сердцем, не давая ему оступиться и упасть на потрескавшийся асфальт.