Тьфу!
Мужики рассмеялись, но продолжили пристально следить за тем, как я встаю на железную перекладину. Утерев пот со лба, я поправила съехавший шлем и расставила руки, чтобы не терять равновесие, двигаясь вперёд, как цирковой ловкач. Правда, мой замысел накрыли медным тазом, басисто крикнув:
– Автомат!
Млять!
Вздохнула и взяла АК в руки, и держа его наготове, двинулась вперёд, стараясь отгородиться от реальности.
Здесь нет высоты, мать твою. Сантиметров сорок от силы. И вовсе не страшно, Лиза.
– Лиза, расслабь ноги! Шаги пружинистые и плавные. Представь себя космонавтом на луне, – дал инструкции Старый. – И думай о том, что высоты нет.
О, он понял. Интересно, а другие сообразили, каково мне сейчас? У меня кровь в ушах стучит, а душа от страха вцепилась в позвоночник. Не то, чтобы я была в ужасе, но… я была именно в нём.
Раз, два, три…
– Мать моя женщина! – выдохнула, увидев перед собой обрыв металлической конструкции.
– Прыгай, Виноградова! – подсказал Стрела.
И спасибо ему, конечно, но жить мне ещё хотелось.
– А костры инквизиторские будут? – нервно спросила, не удержавшись от язвительности. – Я бы лучше через них попрыгала.
Несколько секунд я смотрела на эту «сорокасантиметровую» пропасть под ногами и… Чертыхнувшись, развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы трусливо сбежать. Правда, увидев, что я уже успела миновать и какое расстояние до земли мне придётся преодолеть, я села на корточки и вцепилась в металлическую конструкцию, что несколько минут назад служила мне дорогой.
– Сора, она сама должна справиться, – крикнул кто-то внизу.
Я взглянула туда, чувствуя подступающий к горлу ужас, и увидела, как Стагаров направляется к железной лестнице на противоположной стороне армопояса.
– Сора… Виноградова, тебя снять? – с нескрываемым сомнением спросил Польц.
Издевается? Я лучше спрыгну, чем признаюсь, что боюсь.
– Сама справлюсь. Сейчас выдохну, ребят, и спущусь.
Но, чем больше я сидела, вцепившись в проклятую железку чуть ли не зубами, тем меньше мне хотелось оттуда слезать. Высота будто стала ещё больше, набирая по несколько метров с каждой секундой.
Или это голова начала так кружиться?
– Лиза, посмотри на меня, – мягко позвал боец.
Я обернулась и с удивлением отметила, что Сора привязал надёжную верёвку к конструкции под ногами, а сейчас зачем-то держит в руках другой её конец с карабином.
– По верёвочной лестнице возвращаться ещё страшнее. У нас три варианта. Первый – воспользоваться быстрым спуском по верёвке. Второй – миновать этот обрыв и спуститься нормально. Самое страшное именно эта часть.
– А третий? – спросила я, недоверчиво косясь на карабин в его руках.
– А третий – позорно ждать бригаду МЧС, – улыбнулся он. – Так что? Доверишься мне или…
Выдохнула сквозь зубы и отвернулась.
Он действительно считает, что я поведусь на это спокойное заверение? Мне страшно, мать твою. Когда сюда забиралась, даже не думала, что всё настолько плохо.
– Виноградова, ты в курсе, что о таких вещах говорить надо? – заорал Польц. – Представляешь сколько хлопот нужно, чтобы МЧС сюда вызвать?!
– Лиза, возьмёшь меня за руку? Я помогу, обещаю, – не дал мне ответить Стагаров.
У меня собственно выбора не было. Нет, конечно, можно на всё наплевать и продолжать истерику на высоте, а можно это прекратить и забыть, как о страшном сне. А потом отомстить. Изощрённо. Со вкусом. Отомстить так, как Пркопенко и не снилось, а он знает, как я умею.
