Я глубоко вздохнула и села на корточки, собираясь с духом.
– Ты будешь крепко держать? – спрашиваю Славу и во всех красках представляя, как он будет меня перетаскивать через пропасть.
– Я прицеплю к тебе верёвку, – он спокойно перепрыгнул ко мне и протянул руку, чтобы помочь подняться с корточек, а я во все глаза смотрела на то, как он легко это сделал.
Как он не боится? Там же нет ничего! Обрыв, пропасть, пустота и бетон, об который можно расшибиться, если промахнёшься. У меня просто от вида дыхание перехватывает, чего уж говорить о действиях?!
– Лиза, возьми меня за руку, хорошо? – Слава протянул упомянутую, и я можно сказать в неё вцепилась. – А теперь смотри мне в глаза и поднимайся. Мне нужно прицепить к тебе верёвку, чтобы ты была уверена, что останешься жива в любом случае.
И я послушалась. Впервые пристально посмотрела в зелёные глаза и задержала дыхание. Вовсе не потому, что увидела там что-то страшное. А потому, что колотящееся от ужаса сердце пропустило удар, а под кожей прошла горячая волна. Волна, вызванная воспоминанием.
« – Кто тебя придумал, Виноградова?»
«– Прощальный поцелуй, боец. Всего один прощальный поцелуй»
« – Ну, если ты не поедешь, я позову кого-нибудь другого.»
« – Да пошло оно всё к чёрту»
Я же сама его в постель затащила. Так была очарована… Так поглощена его взглядом притягательным…
Боже мой!
Стагаров и не заметил, как меня перекосило от воспоминания. Прицепил к моему ремню карабин и поправил бронежилет. После проверил шлем на надёжность и странно усмехнулся, качнув головой.
– Что? – спросила, пытаясь понять о чём он думает, а заодно отвлечься от внутренней моральной трёпки, что самой себе хотелось устроить.
Только Слава не ответил. Протянул мне руку, снова предлагая за неё ухватиться. Словно спрашивая, готова ли я ему довериться. И я на удивление действительно была готова. Казалось, что мир под ногами рухнет, а Стагаров никогда не выпустит мои пальцы из свей широкой горячей ладони.
Да только разум в сознании стучался в глухую дверь, заставляя услышать его и понять, что всё не так, как кажется. У него ведь есть та, чью конечность он держит на своём жизненном пути. Это ты, глупая, не за ту руку ухватилась по пьяни.
Я посмотрела вниз и мгновенно забыла об этих ощущениях. Потому что страх всегда то единственное чувство, которое движет людьми сильнее прочих инстинктов.
– Постой! – я сделала ещё один крохотный шажок и доверчиво спрятала лицо, уткнувшись в его широкую грудь. – Стагаров, даже не смей шутить о моей трусости!
– Я и не собирался, – ответил спокойно, положив руку на моё плечо. – Сам боюсь.
Ч-чего?
Я вскинула голову, чтобы вопросительно уставиться на него и получить пояснения, но в ответ он улыбнулся и выдал пугающее:
– Прыжки с парашютом до сих пор мне с трудом даются.
Я бы, наверное, так и продолжила таращиться на него, как идиотка, но он не дал мне времени на промедление. Перешагнул пропасть и встал так, что я просто почувствовала, как от моего лица отхлынула кровь.
– Слава, пожалуйста, либо туда, либо сюда. Ты же… Боже, если ты упадёшь…
– Что тогда? – улыбнулся он. – Поверь, я не упаду и тебе не позволю. Повторяй за мной, не бойся.
Он осторожно потянул мою руку на себя, но я отчётливо понимала, стоит мне воспротивиться, он её выпустит.
Странное ощущение, если честно. Мне не хотелось бы так безоговорочно доверять человеку, которого и не знаю вовсе. Да что говорить, я и Женьке не во всех вопросах доверяю.
