Я ругала себя за слабохарактерность, что никак не могла отпустить эту семью и начать жить своей жизнью.
Накануне праздника я все-таки решила навестить свекровь. Я купила для всех небольшие подарки и забрала Сережу из садика. В последний рабочий день уходящего года, настроение было приподнятым, я рассказывала сыну, какие угощения собираюсь приготовить на праздник, а сын отчаянно требовал киндер-сюрприз.
Свекровь открыла мне не сразу. Я услышала ее тяжелые шаги с замиранием сердца. Лицо женщины было недовольным. Она держала нас на пороге, стоя в дверном проеме.
– С наступающим! – сказала я, протягивая ей подарки. Она взяла их в руки, не сдвинувшись с места.
– Где Андрей? – спросила свекровь, выглянув в коридор.
– Я… не знаю.
– Все ты знаешь. Увела его из семьи. До сих пор не появлялся еще.
– Я не общаюсь с Андреем.
– Хватит врать, – оборвала меня свекровь. Ее глаза были полные ненависти, – уже не знаешь, как квартиру у меня оттяпать. С Илюшкой не получилось, за второго принялась?
Я покраснела. Она кричала на весь подъезд.
– Что вы говорите? Я же наоборот вам помогала, – оправдывалась я. Но это оказалось бессмысленным занятием.
– Помогала она. Вела себя здесь, как хозяйка, и перед сыном хвостом крутила. А Андрюшка слабоват на это дело. Одну обрюхатил, другая тоже не против.
– Вы… – я глубоко вздохнула. Чертово мамино воспитание! Хорошие девочки должны уважать пожилых. Почитать родителей. Как же надоело мне быть хорошей! – я пришла к вам с добрыми намерениями, но больше этого не повторится. Вы ни разу за все эти годы не сказали мне спасибо.
– Так тебя еще и благодарить надо, что ты семьи чужие разбиваешь? – вскипела свекровь. Ее перебил крик Насти, которая выскочила из комнаты.
– Я рожаю! – верещала она, – точно рожаю.
Свекровь продолжала стоять в дверях, растерянно глядя то на меня, то на Настю.
– Пустите, – жестко сказала я ей, пытаясь зайти внутрь. Женщина нехотя отошла в сторону.
Напуганный Сережа не отставал от меня ни на шаг, крепко вцепившись в полу пуховика. Настя стояла скрюченная, держась за дверной косяк.
– Быстро, скорую, – распорядилась я, и свекровь побежала в спальню за телефоном.
– Ой, родит сейчас, родит, – причитала она, наводя панику. Я не хотела даже смотреть в ее сторону, настолько противна мне стала эта женщина, которая утверждала, что относится ко мне, как к дочери.
Я стремительно собирала Настю в роддом.
– Почему ты не приготовила вещи заранее? – строго отчитала я ее, – как можно быть такой безответственной?
Настя выла, как белуга, с трудом натягивая на себя одежду. Я выгребала из шкафа одежду. Что-то блестящее упало с полки на пол. Сережа тут же поднял и протянул мне. Это оказались серьги, те самые, которые пропали у свекрови уже давно, в чем обвинили моего сына.
Я оглянулась на Настю. Та заревела еще громче. Вероятно, Настя забыла, куда спрятала их, и только поэтому они до сих пор не оказались в ближайшем ломбарде.
– Отдай бабушке, – попросила я Сережу, покосившись на свекровь. Она взяла свои серьги и ошарашено посмотрела на Настю.
– Чего это? Как они здесь оказались?
– Ой, рожаю, – закричала Настя так громко, что у меня заложило уши. Пусть разбираются сами, решила я.
Приехала скорая. Я помогла Насте спуститься на улицу и посадила ее в машину.
– Я найду Андрея, – пообещала я ей, – он обязательно к тебе придет. Все будет хорошо!
Глядя вслед скорой, я облегченно вздохнула. Мы пришли вовремя. Теперь, когда Настя в надежных руках врачей, с ней все будет хорошо. Я не услышу благодарностей, никто не скажет мне спасибо, а я и не ждала. Важно было одно – моя совесть чиста.
