- Нет.
- Ну… хорошо.
Она осторожно приблизилась, позволив ему заключить себя в объятия и растереть свои обнаженные руки горячими ладонями. Почти уткнувшись носом в его рубашку где-то в районе диафрагмы, Сафира сделала для себя два тревожных открытия. Первое заключалось в том, что его забота породила какое-то очень теплое и приятное чувство внутри нее, а второе - что от него очень приятно пахло.
- Спасибо, - сказала она, снова смутившись, едва не до слез.
- Ты в порядке? Нам надо поговорить, - заметил Льюча, обхватив ее за плечи и вынудив слегка запрокинуть голову, чтобы заглянуть в лицо с высоты своего гигантского роста.
- Мои родители будут ждать...
- Они знают, что ты со мной, - отрезал он.
- Ладно, - сразу сдалась она, каждую секунду ожидая, что он будет отчитывать ее за поездку в Академию. Но вместо этого ее жених предложил прогуляться по улице и заговорил о другом.
- Почему тебе было неприятно слово "землянка"? - спросил он после небольшой паузы.
Сафира глянула на него, пытаясь считать эмоции. Льюча без слов открыл их для нее, когда почувствовал это: спокойствие и любопытство. Надо же... он, и правда, не злился на нее.
Перед тем, как отвечать, она вздохнула, невольно припоминая, сколько раз слышала это слово в негативном контексте. Часто на улице. Реже в школе. Постоянно - по коммуникатору, когда смотрела политические новости.
- Горианцы редко имеют в виду что-то хорошее, когда говорят так, - сдержанно пояснила она, наконец.
- Я ничего дурного не имел в виду.
Почувствовать ложь для телепата проще всего - это один из первых навыков, которому учатся дети на Горре. Поэтому Сафира знала, что Льюча не лгал, и ее вновь посетило теплое чувство.
- Ладно.
- И все равно это было невежливо, - внезапно прибавил он, и Сафира быстро подняла голову, удивленно глядя на жениха. С ним сегодня, и впрямь, творилось нечто необычное. Она никак не ожидала такого поведения после всего, что он устроил ей накануне. Тем временем ее жених замедлил шаг, и они вновь остановились посреди улицы. Поздние прохожие почти не оглядывались в их сторону, спеша к себе домой - район не подходил для неспешных ночных прогулок. И Сафира вдруг почувствовала себя так, словно они с Льючей остались наедине.
- Я хотел извиниться, - продолжил он, к ее полному изумлению. - За вчерашний день. И особенно за позавчерашний.
- Правда? - переспросила она невольно, и тогда пришла его очередь испытывать удивление. Горианцы никогда так не переспрашивали - эта глупая привычка осталась у Сафиры с детства. Какой смысл переспрашивать, если правду чувствуешь телепатически, как и ложь?
- Извини, - поспешно сказала она. - Ты тоже меня извини. Я... наверное, тоже вела себя не очень вежливо. Я не горианка, и...
Внезапно ощутив подступающие слезы, Сафира опустила голову. Почему это вырвалось у нее? Зачем она устраивает душевный стриптиз и признается в своей главной слабости? Она ведь не собиралась извиняться за то, что родилась на Земле? Хотя она миллион раз за свою жизнь чувствовала себя так, словно обязана за это извиняться, снова и снова.
- Мы оба слегка перенервничали, да? - успокаивающе произнес Льюча, протягивая ей свою ладонь, огромную по сравнению с ее рукой.
- Даже не слегка, - с нервным смешком фыркнула она. - По крайней мере, я.
- Знаешь, я вообще-то подумал сначала, что это чья-то шутка.
- А я испугалась.
