Девочка тут же завернула на конюшню. Я же отправился на поиски наших небесных гостей.
Правда, первым я наткнулся на батюшку. Он стоял, прислонившись к стене поруба, и радостно махал мне рукой. Подозрительно бодро и радостно.
– Утренний моцион? – поинтересовался Никанор, когда я приблизился к нему.
– Встреча с Ягой, – улыбнулся я. – Мы стараемся проводить тренировки по вторникам и пятницам.
– И как, получается?
– Периодически. Сегодня, правда, не получилось.
– Про мамку спрашивал? – проявил проницательность батюшка.
– Да, – я кивнул и испытующе поглядел на него: – Гости уже рассказали?
– О том, что ты снова от меня решил сбежать? – проговорил царь, кажется, с укором.
– Почему обязательно сбежать? – опешил я. – Если появилась возможность найти маму, я намерен ей воспользоваться!
– И что тебе дома не сидится? – вздохнул отец.
– Когда ещё путешествовать, как не в моём возрасте? – я развёл руками. – Пока забот особых нет, да здоровье позволяет.
– Заботами обеспечим, – оживился Никанор. – Хочешь, я тебя министром культуры сделаю? Или физкультуры. Ты ж вон ходишь, тренируешься.
– Нет уж, спасибо, – я поджал губы.
– Ну и напрасно. Слушай, – батюшку посетила новая мысль, – а давай ты будешь детишек тренировать. Что они без толку мячик гоняют? Ты ведь, помнится, неплохо с ним управлялся. Потренируешь мальцов, а потом мы в целях улучшения международных отношений чемпионат устроим. По этому, как его… По футболу. Налоги под шумок повысим…
– Как бы вместо улучшения отношений наоборот не получилось, – скептически хмыкнул я. – А то неровён час, проиграют соседи, обидятся и эмбаргу какую-нибудь затеют. Или вообще, войну объявят.
– О чём речь? – к нам, зевая, подошёл Антуан Пустопорожний.
– Батюшка пытается отговорить меня от поездки, – ответил я.
– Предлагаю возглавить национальную сборную нашего… этого… тридевятого царства, – выдал царь, слегка задумавшись при произнесении нового наименования страны. – У вас наверху как с этим делом? В футбол играют?
– Нет, – протодиакон яростно замотал головой, – у нас рабовладение запрещено.
– При чём тут рабовладение? – мы с батюшкой непонимающе переглянулись.
– Понимаете, – Антуан обратился к глубинам памяти, – перед Последней войной сложилась довольно странная ситуация. Публичная торговля людьми в рамках транзакций между спортивными клубами оскорбляла демократические силы планеты. Тем более что суммы этих трансферов зачастую превышали годовой бюджет целого ряда стран.
– Ни укропа себе, рабы! – воскликнул Никанор. – Вань, может, продадим кого-нибудь для пополнения казны? Гаврилу Отрыжкина того же. Он парень видный. К тому же неплохо жонглирует яблоками – я видел, как перед девицами давеча выпендривался.
– Кто ж его купит? – усомнился я. – У нас таких парней, хоть телеги грузи. Особенно, когда на пиру наберутся. Он же не этот, – я порылся в памяти, припоминая хоть какое-нибудь имя, упоминаемое в моих книжках в связи с футболом, – не Пелевин.
– Кто такой Пелевин? – четыре глаза уставились на меня вопросительно.
– Футболист… кажется, – я не был абсолютно уверен в том, что именно всплыло в моей утомлённой событиями прошедшего дня голове. – Он, вроде бы, бразильянец был.
– А почему тогда фамилия русская? – озадаченно поинтересовался Антуан.
– Наверно, поменял, когда его к нам в рабство продали, – принял у меня эстафету Никанор. – Зато страна его бразильянская после этого озолотилась. И наладила серийное производство рабов-футболистов. Они, поди, доход приносили гораздо больше, чем какой-нибудь кофей.
