Именно Локи породил Хель, Фенрира и Йормунганда. Эта троица в Рагнарёк нанесла наибольший урон воинству асов, расправившись с Одином и Тором. А синяя Хель (интересно, почему именно синяя?) – вообще главнокомандующий всех враждебных сил.
Асы, конечно, сами во многом виноваты. Слишком часто зарились на халяву – то одного обманут, то другого. Уж они-то, с их могуществом, вполне могли поступать несколько благороднее. Но ведь нет! Это же так весело, обмануть ближнего или дальнего!
Короче, из всего рассказа Аркадия Петровича я сделал для себя вывод, что персонажи скандинавского эпоса – ребята со своими тараканами, но, в принципе, весьма интересные. Лично мне из асов больше всех импонировал Тор – пожалуй, из-за простоты имени. По той же причине я искренне возненавидел Йормунганда, Свадильфари и почему-то Иггдрасиль. А ещё мне понравился народ ванов. То ли из-за их тяги к земледелию, то ли от сходства их названия с моим именем. Вообще, асы и ваны в плане имён молодцы. Они у этих ребят короткие и звучные, как команды Степана. Правда, это не помогло мне их всех запомнить. Уж слишком их оказалось много.
А вот с географическими названиями у этих северян просто беда. Вот лично я бы поостерёгся ходить в места с названием Муспельхейм, Хвельгельмир, Бильскирнир, Свартальвхейм или Льесальвхейм. Потому как попросту не смог бы выговорить эти названия и спросить дорогу у прохожих цвергов или йотунов.
Кстати, последние два меня заинтересовали всвязи с их отношением к племени альвов. Догадайтесь, что мне это название напомнило? Точно. Именно так, ну, или почти так Яга назвала девочку. А ещё всплыло в памяти упоминание поросёнка по имени Эльф. Странное имя для свиньи.
Аркадий Петрович рассказывал мне о том, как Тор путешествовал по земле на своей бронзовой колеснице, запряжённой двумя козлами, которым с именами, в отличие от хозяина, не повезло, когда наш корабль легонько тряхнуло.
– Воздушная яма? – поэт клацнул зубами и огляделся. – А это ещё кто?
Я проследил за его взглядом. По левому борту к нам приближались несколько странных посудин, отдалённо напоминавших большие пивные бочки. Только у этих снизу что-то светилось, а посередине располагалась довольно толстая труба.
И вот из такой трубы вдруг вырвался язык пламени, что-то грохнуло, где-то свистнуло, и наш транспорт снова тряхнуло.
– Антоха! – закричал Аркадий Петрович. – Нападение!
Странно, но Антуан подошёл к нам неспешным шагом.
– Это что ещё за чудики? – хмыкнул он, поглядывая из-под руки на летающие бочонки. – Стреляют, похоже, пороховыми зарядами.
– Они смогут нам навредить? – спросил я.
– Вряд ли, – протянул протодиакон.
После очередного выстрела нас снова тряхнуло. Аркадий Петрович с беспокойством поглядел на приятеля, привалившегося к борту:
– А если защитное поле повредят? – спросил он. – Проверь, в каком оно состоянии.
Антуан пожал плечами и достал свою пипку.
– Всего на два процента просело, – сообщил он. – У них на нас снарядов не хватит.
– А если они каким особым шмальнут? – не успокаивался поэт. – Бронебойным каким-нибудь. Так ничего и не будешь делать?
– А что ты от меня хочешь? – всё так же флегматично поинтересовался Антуан. – Дальнобойного оружия у нас всё равно нет. Мы же не военное судно.
Я с интересом вслушивался в их диалог, не отрывая взгляда от нападавших. Бочонки тем временем приблизились на расстояние около десяти-пятнадцати метров. Теперь было ясно, что они словно разрезаны на неравные части. Нижняя постоянно пребывала в движении, вращаясь вокруг своей оси. Верхняя, на которой располагалась труба, точнее, пушка, была недвижима. Бочонки крутились по обе стороны от нашего драккара, постепенно сближаясь с нами. Я насчитал пять по левому борту и семь – по правому.
