– Когда ты успел с ней познакомиться? Уж не на концерте ли, когда оставил меня одну в ложе?! Ух! – Она гневно топнула ногой и быстро зашагала прочь.
Алексей последовал за ней. Догонять и что-либо объяснять – не было смысла.
_4
* * *
Восторженные поклонники американской танцовщицы устроили ужин в ее честь в верхнем зале ресторана Кюба. Все здесь дышало чрезмерной роскошью. Лиза же среди этой роскоши выглядела превосходно: собираясь в ресторан, куда «их» пригласила Айседора Дункан, она приложила значительные усилия, чтобы блистать в этот вечер. И блистала. Лиза завораживающе смеялась очередной шутке очередного собеседника, кокетничала, но Глебов понимал, ее целью было заставить его ревновать. Он усмехнулся, помышляя о том, что поздно вечером, когда они окажутся в своей спальне, он с лихвой компенсирует недостаток внимание к своей персоне. Затем повернулся к Айседоре, стоявшей рядом.
– Русские женщины столь привычно и повседневно носят на своих плечах целые состояния, – высказалась она, поморщив носик. – Зачем так обременять себя? – Она кокетливо поправила свои легкомысленные кудряшки. – Я не ношу дорогих колье и браслетов и при этом не чувствую себя ущемленной.
Алексей усмехнулся:
– Должен признаться – русские мужчины с любовью преподносят дамам своего сердца дорогие подарки. Это доставляет огромное наслаждение и тем и другим.
– Я в этом вопросе придерживаюсь точки зрения философа Жан-Жака Руссо о том, что человек обязан впитать в естество свое мудрость ограничения желаний. Он не должен всю свою жизнь гнаться за прелестями публичной славы и несметного богатства. Его цель – это поиски истинного счастья и нахождение его в интимных радостях сердца.
Алексей был несколько удивлен таким философским подходом к жизни красивой женщины, казавшейся ему легкомысленной. Айседора же с воодушевлением стала цитировать философа:
– «Червь честолюбия людские души гложет.
В сердечных радостях философ счастье множит.
Блажен, кто смог вкусить от сих простых отрад,
Кто ими, чистыми, довольствоваться рад».
Она вздохнула:
– Я же стать по-настоящему счастливой смогу лишь тогда, когда осуществится моя мечта, давняя и трудновыполнимая.
– Какая же, если это не тайна?
– Создание собственной танцевальной школы. Одного такого колье хватило бы на это благородное дело, – сказала Айседора, взглянув на проходившую мимо величественную даму с пышными ювелирными украшениями.
–О чем вы, моя дорогая мадмуазель Дункан? – Подошедший господин, который задал вопрос, поцеловал танцовщице ручку, затянутую в перчатку.
– О, Алексей Александрович! Здравствуйте! – перешла она на французский. – Вы знакомы? Позвольте вам представить. Месье Глебов. Месье Лопухин.
Мужчины вежливо поприветствовали друг друга кивками. Лопухин вновь обратился к танцовщице:
– Так о чем же вы говорили, мадмуазель Дункан?
– Я говорила о своей мечте, – произнесла она, кокетливо махнув веером. – Вот если бы вы вложили в мою мечту мельчайшую частичку вашей роскоши, я открыла бы танцевальную школу в России. Я научила бы русских девочек движениям Терпсихоры. Не вымученным заученным телодвижениям, а данной самой природой человеку способности танцевать от рождения. Весь свет должен танцевать, так всегда было и будет.
– Что же, мадмуазель Дункан, я подумаю об этом, – уклончиво ответил Лопухин, улыбнувшись.
Тем временем гости, приглашенные на званый ужин, стали рассаживаться за столы, уставленные разнообразной снедью и дорогими винами. Их примеру последовали Айседора и ее собеседники.
