На спине дракона, попивая чай с Утренней Звездой - страница 22



– Да, это были самые настоящие феи, как у нас их называют в Шотландии, – радостно заговорил Боб, – большая удача встретиться с ними, но ты кое-что сделал не так. А именно не предложил своей еды и питья, что конечно позволило им сделать тебе весёленькую пакость.

– Ничего себе… – Клеон закурил самокрутку, я сидел никого не трогал, ещё дорогу им показал, а они мне в ответ…

– Всё не так просто. – Боб с видом знатока воздел указательный палец вверх. – Во-первых, ты использовал силу холма без их разрешения для открытия врат, что и позволило им искать некой компенсации за растрату ресурсов. Во-вторых, когда они показались тебе, ты вступил с ними в контакт. Сидел бы тихо и не обращал внимания, они бы ушли, и ничего бы не было. В третьих, как я и говорил не дал им еду и питьё. А в четвёртых, сам их отправил в сторону своей машины, тем самым почти придумав, с чем будет связан их розыгрыш. Сказал бы:«не знаю», они бы тебе, разве что, шнурки связали.

– Да уж, и где бы мне почитать все эти правила? – иронично заметил Клеон.

– Можно начать с этого, – сказал Боб, доставая из пальто увесистый том, и протягивая его Клеону, – это отличное введение в тему, от самых истоков. Клеон прочитал надпись английскими золотыми буквами на чёрном переплёте: «Джеймс Джордж Фрэзер. Золотая ветвь».

– Ты на чай не зайдёшь? – спросил того Клеон, принимая книгу.


– Я бы с удовольствием, но ещё много дел – Боб отсалютовал Клеону двумя пальцами, и развернувшись пошёл по аллее, на которую сквозь пышные кроны деревьев пробивался свет.


Проведя остаток вечера, перед вылетом в Норвегию, в своём любимом баре, за чтением Джеймса Фрэзера, Клеона грела мысль о том, что ему сегодня не придётся ночевать дома. Хотя новый знакомый Боб вроде бы и успокоил его, сказав, что подарок трубочника, или как он назвал его, Светносного, является могущественным защитником, у него всё равно не шли из головы эти мерзкие карлики, которые хотели что-то с ним сделать. Ладно ещё карлики, а вот то, что в святая святых родного дома, мастерскую, залезло какое-то непонятное существо, представившееся дядюшкой Эрни…во всём этом было что-то жутковатое.

Аэропорт Гардеморен встретил Клеона его самой любимой погодой – 15 градусами тепла, ярким солнцем, ясным небом и приятным порывистым ветром, который приносил запах Северного Ледовитого океана. Здание аэропорта было воплощением скандинавского дизайна, создавалось ощущение, что оно всё состояло дерева! Даже опорные и силовые балки были облицованы деревом. Клеону очень нравился этот тёплый, практичный стиль, успокаивающий сдержанными тонами.


Мчась на скоростном поезде в Осло, Клеон, смотрел на пейзаж, проносящийся перед глазами и думал о том, что может быть, было бы и неплохо взять с собой кого-то из подруг. Хотя, с другой стороны, он чувствовал, что сейчас ему нравится быть одному. Как приятно пройтись часов этак восемь под философичный прогрессив или эмбиент в плейере по городу, в котором никогда не был. Особенно Европейскому. Эти уютные улочки…порой тебя захлестнёт тем самым чувством. Потом сесть за столик уличного кафе, на не слишком оживлённой улочке, и просто попить чай, покуривая сигариллу и наслаждаясь покоем. Тут Клеон понял для себя одну философскую вещь: когда он один, то он по-настоящему наедине с собой. То есть, он есть целое, он един, как мельком сказал Боб. Ведь когда он тусовался с Алексом, его личность, как будто, разбивалась на две части – он и вторая личность, для Алекса. Когда он сидел на работе, то вообще был разбит на десять частей!