Я начал вспоминать, как сначала меня объяла ненависть, но потом я увидел, как его лицо после того, как пуля была выпущена ему в грудь, было как у ребенка и вызывало даже жалость. Оно как бы говорило мне: – Прости меня, я все исправлю в своей жизни.
– Кто, Бишкек? Бишкек исправил бы свою жизнь? – опять я начал задавать вопросы моему образу. Да не исправился бы он ни когда! Таких только могила исправляет, – возмущаясь, говорил я с образом.
– Стоп! – сказал мне образ. – Могила? Его лицо! Его, можно сказать, предмогильное лицо, оно ведь просило прощение! – Постой, – опять продолжал мой образ, – может быть, у каждого человека внутри что-то есть иное? Да, у каждого! Но всегда ли мы, люди, видим и слышим это внутреннее? Бишкек, наверное, как и все мы на это не обращал внимание?! Однако перед смертью у него на лице было это внутреннее чувство просьбы и прощения!
– А мы все, а я? Все ли мы люди, часто ли обращаем внимание на это внутреннее чувство, на этот внутренний мир, на этот как бы внутренний голос? Мысли?! Как они меня уже достали! – опять начал я сам с собой рассуждать.
– Постой, а мысли ли вообще это? – продолжал я задавать сам себе этот вопрос.
– Может быть, это какие-то чувства?
– Нет, я точно с ума схожу?!
Я еле-еле перебрался на кушетку.
– Постой, внутреннее чувство, откуда оно? – задал я вопрос себе. А есть ли оно вообще – это внутреннее чувство? есть ли жалость? – задавал я себе вопросы и тут же получал ответ на них. – Жалость – это ведь тоже чувство. Мне ведь жалко ту девушку?! Жалко? – продолжал со мной говорить тот мой внутренний образ.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
