– Вот в это я никогда не поверю, – покачала сложной прической госпожа Агата. – Смотри, следи за ним и если он хоть что-то сломает или украдет, немедленно отправится на улицу.
– Все будет хорошо, мам.
– А я в этом сомневаюсь!
Арбуз спал и ему снился его дом и то, как Фоня возвращается туда, в одиночестве садится у печи и бросает в огонь газеты, все подряд, потому что теперь их некому читать и поговорить тоже не с кем, никто его не утешит, веселых песенок не споет… Арбуз ужасно распереживался и проснулся. В комнате было темно, – уже наступила ночь. Рядом на кровати, свернувшись калачиком, спал мальчик с дурацким именем Ясь. «Не приживусь я здесь, – подумал кот, – не приживусь ни за какие харчи, хотя… стоит попробовать. А теперь, не плохо было бы прогуляться.» Он спрыгнул с кровати и направился к подоконнику, глядя на открытую форточку.
– Ты куда, Арбуз? – сквозь сон спросил мальчик.
– Пойду погуляю немного.
– А ты вернешься?
– Вернусь, куда ж я денусь.
Арбуз прыгнул на подоконник, оттуда на форточку и в сад. Ночь была тихой и теплой, в такие ночи они с Фоней частенько беседовали на маленькой старой лавочке у дома. Фоня курил, и летняя ночь пахла крепким табачным дымом, а Арбуз сидел рядом и наблюдал, как среди черной сонной листвы подмигивают друг другу звезды… Кот вздохнул и побежал по тротуару, оставляя позади богатые кварталы, здесь у него не было знакомых и быть не могло. Он подумал, не вернуться ли к Фоне хотя бы за тем, чтобы навестить его, но не стал травить душу ни себе, ни бывшему хозяину.
Покинув красивые чистые кварталы, Арбуз свернул в подворотню, – здесь уже пахло домом. Внезапно из-за больших деревянных ящиков выскочила заливающаяся лаем собака.
– Ты чего, Михалыч? – удивился кот. – Это же я!
– Арбуз? – пес замер, вглядываясь в темноту. – Ты чего это по ночам шастаешь? Никак Фоня опять запил?
– Нет, не запил, продал меня Фоня.
– Как продал? – от изумления Михалыч даже сел.
Михалыч был потомственной дворнягой, но ему повезло гораздо больше остальных – его кормили. Причем не один человек, а сразу трое, все они были рабочими в мастеровых кварталах и частенько любили поговорить с Михалычем «за жизнь», кроме того, у него имелась небольшая серая борода, которой Михалыч очень гордился, утверждая, что у резеншнауцеров точно такие же.
– Вот так взял и продал, – Арбуз удрученно почесал лапой за ухом. – Не по злобе, а просто из необходимости.
– Вот и верь после этого людям, – посочувствовал пес. – А кому хоть продал?
– Тетке одной и мальчику.
– Ну и как они?
– Мальчик еще туда – сюда, тетка, его мамаша, просто кошмарище.
– Ну так сбеги.
– Может, и сбегу, видно будет, на улицу-то всегда успею, а там все-таки еда и крыша… Фоню жалко, привык я к нему.
– Так прихвати чего из ценностей и мотай к нему.
– Я предлагал уже, не хочет. Говорит, я честный и кот мой тоже воровать не будет. У всех свои странности, сам понимаешь.
– Да уж, это точно. О, смотри, Групер идет. Групер! – крикнул Михалыч. – Давай к нам!
В отличие от Михалыча, пес Групер не был бездомным, у него имелся хозяин, причем очень интересный к тому же. Он был ученым и исследовал всякую морскую жизнь, поэтому все время привозил разнообразные диковины. Хозяина своего Групер очень любил, но так же ему нравилось гулять самостоятельно и общаться с жителями подворотен.
– Привет, ребята, – сказал он, подходя. – Как дела?
