Наверное, это был самый обычный «день» в жизни после смерти.
Кто-то очнулся здесь впервые, и все его эмоции полагались на тактичность и чувство юмора того, кто обязался следить за ним. Почти наверняка кто-то в лабиринтах оплакивал исход собственной истории, любуясь отрывками через СОН, а кто-то в соседней комнате только расписывался за его получение. Кто-то среди прохожих треугольника шёл к лестницам, обязанным спустить его прямо к вердикту его судьбы. Рядом с ними были и те, для кого всё это было лишь примитивной рабочей рутиной. Все они восхищали своей непринуждённостью и неторопливостью, абсолютно противоположной атмосфере работы и судебных тревог.
А Вася застряла между ними, опираясь на все правила, которые перед ней обнажали. И титул ей достался досадный ― «неопределённая». Он передавал, скорее, не загадку её преступления, а её неприкаянность. То и дело она чувствовала себя здесь незваной гостьей, а ещё чаще ― заблудившейся туристкой. Она отделяла себя от всех прочих душ, ей здесь не было места.
– Моя дорогая Лиса, что мне нравится в любой, даже миниатюрной вселенной, ― у неё своя идеология, ― Степан вёл её по атриуму впервые так целенаправленно, даже торопливо в сравнении с остальными. ― И самый интересный момент ― когда ты с этой идеологией знакомишься.
Пока они виляли меж стеклянными отсеками, Вася гадала, у какого из них они остановятся. Не сразу ей удалось догадаться, что они возвращаются к центру. Ему дали совершенно справедливое описание: он притягивал, как магнит, стремления и мысли. Чем ближе к ядру треугольника находились они с детективом, тем больше их окружало людей.
– Попадаешь в новый рабочий коллектив, и узнаёшь, на какие типы делятся его трудяги, как их отличать, и на каком этаже работают привилегированные, ― с весьма звучным удовольствием размышлял Степан. ― Открываешь книгу про воображаемую школу и скучаешь ровно до той главы, где рассказывают, как устроены её факультеты и какими чертами нужно обладать, чтобы в них поступить.
