– … Включаешь фантастику, и увлекательно становится, когда говорят, что всех людей в будущем поделили на фракции, ― подхватила Вася. ― Думаю, принцип я уловила.
Он кинул ей свой тот самый фирменный, хищный взгляд, словно она подбросила ему важную улику, сама того не заметив.
– Идеология Постскриптариума ― отделы, ― продолжил он, когда им обоим уже стали видны лестницы. ― То есть углы треугольника ― это наши «этажи». Наши «факультеты» или «фракции».
– Сословия душ.
Степан мягко остановил её метрах в пяти от ступеней, манящих взгляд. Но смотрел он гораздо выше, туда, где виднелись только большие арки над выходами из лабиринтов, равноудалённые друг от друга. Вася заметила, что каждая из трёх лестниц вела на нижний этаж чётко по направлению от каждого из этих выходов: как будто, появляясь из конкретного отсека, ты должен был идти по соответствующей его стороне лестнице.
– Названия у них довольно примитивные и скучные и нужны они скорее для документов и любого другого поддержания официальности. Отдел пожертвовавших. Отдел пострадавших. И, конечно, Отдел подавлявших.
– И в Отдел пострадавших попадают такие «неопределённые», как я? ― оглядываясь между арками выходов, Вася пыталась угадать, из которого они пришли в атриум.
– Ты перебиваешь, потому что не интересно или потому что у тебя есть идея, как рассказать об этом лучше?
С виноватым видом она провела пальцами по губам ― «рот на замок». Он даже не обратил внимания на этот жест, ему было достаточно собственного предупреждения, чтобы верить, что больше она не прервёт его. Детектив вдруг встал у неё за спиной и аккуратно повернул её за плечи так, что теперь она смотрела на конкретный выход.
– Познакомься с первым углом посмертия, голубушка, ― хриплый голос вкрадчиво зазвучал у неё над ухом. ― Отдел пожертвовавших ― тех, кто обрёк себя на страдания и гибель, чтобы спасти других. Всех нас в треугольнике объединяет выбор поступить против себя, но только в их случае этот выбор благороден и безоговорочно уважаем. То, как они расстались с жизнью, не подвергается нашему сомнению. И спрашивать обитателей первого угла о том, почему они ушли из суетного мира, не является чем-то плохим и невежливым. Я уже рассказывал тебе об этих людях, они никогда не прочь поговорить и поделиться.
– Я подумала, что это касается конкретно Фемиды, ― пробормотала Вася.
– Так и есть. Приговор тех, кто принадлежит к первому углу, всегда самый мягкий, потому что их лишение жизни оправдано судом. Они отбывают здесь недолгий срок, работая на Фемиду.
– Выходит, в Фемиду принимают именно первый угол, пожертвовавших собой ради чьего-то блага. «Избранных».
– Хм-хм, в просторечии вместо того-самого-слова мы зовём их героями. Думаю, даже тебе очень просто отделить героев в толпе от всех остальных.
– Золотые глаза и исключительный рост… ― полушёпотом догадалась она, думая о Майе.
– И вместе с тем всячески привлекательный вид. Герои ― единственные среди нас, кто может распоряжаться своим внешним обликом, элементарно выбирать одежду. А их отсек отличается невероятным удобством. Для них Постскриптариум ― это отель высшего класса или дорогостоящий санаторий после обычной человеческой жизни. И так как он в основном заселён спасателями и другими смельчаками, это никому не кажется несправедливым.
Ей сразу вспомнилось, как Майя сетовала на то, что в её комнате Василисы не было зеркала. Похоже, в их отсеке не было такой же пустоты, лишающей убежище уюта.
