Не успело лицо того, чьё горло прострелено, побледнеть, как третий и, надеюсь, последний из мародёров выскочил перед глазами. Он успел выстрелить. Пуля ударила в железные перила, и мой бок словно ужалила оса. Я выстрелила наугад, рискуя потратить последние патроны впустую. Я ещё раз попала, в этот раз в живот чужака. Он тут же выронил своё оружие, похожее на деревянную игрушку, и упал уже трупом с окровавленной грудью и поникшей головой. Последний мародёр перестал двигаться, а я свалилась на спину навзничь, ударившись затылком.
Глухой голос Алисы, и опять дочка меня зовет, как утопающую. Она буквально рыдала, показывая пальцем на мой правый бок. Я приложила к нему ладонь, ощутила влагу и тепло. Но если кровь и была, то её явно оказалось мало. Я чуть привстала, сжав зубы от боли, и задрала промокшую футболку. Пуля круглая, не прошла насквозь и застряла в коже. Шарик торчал словно маленькая опухоль, оставив за собой бордовую бороздку, как хвост кометы.
Я попыталась выдавить пулю, но стоило прикоснуться к ней под кожей, как руки начинали трястись, и от боли глаза закрывались сами собой. Я не могла видеть, что делаю, и это стало огромной проблемой. Я отдышалась и взглянула на девочку, что неотрывно пялится на место ранения.
– Ты должна мне помочь.
Алиса моментально поняла, что я имею ввиду, и закивала головой. Глаза тут же просохли и уставились на меня с полным осознанием, что сейчас будет.
– Достань из сумки спиртовые салфетки.
Она послушалась, надеясь, что это всё, о чём я попрошу. Но когда Алиса протянула их мне, то я пояснила, что ещё мы ещё не закончили.
– Слушай меня внимательно, – руки Алисы сжали салфетку так, что с них закапала мутная жидкость, – сейчас прикладываешь салфетку вот сюда и давишь изо всех сил навстречу бордовой полосе под моими рёбрами.
Горло Алисы сократилось в рвотном позыве. Она косилась взглядом в сторону ранения, боясь лишний раз снова увидеть мою кровь. Чья угодно, но только не её.
– Алиса, ты поняла меня?
– Да, я поняла. И я не могу.
– Ты должна.
– Но почему? – она снова залилась плачем, закрыв лицо салфеткой. Она высморкалась в нее и снова опустила вниз.
– Достань новую и сделай, как я прошу. Иначе… иначе я умру.
Как же не хотелось этого говорить, но слова сами слетели с языка, потому что время шло на минуты. Я не желала заражения, пусть и потеря крови уже не грозила. Алиса отвернула голову в сторону так, что виднелась только половина её лица. Надо помочь ей нащупать пулю и дать понять, в какую сторону давить. Её прикосновения были аккуратнее моих, но твёрдость совсем иная. Она сможет, она справится. Я задрала футболку и закусила ткань зубами. Закрыла глаза, зажмурилась как смогла, и перед глазами замерцали разноцветные точки.
Алиса надавила, и я заорала так, что футболка чуть не выпала изо рта. Алиса прекратила, в голос зарыдав. Я выплюнула футболку и крикнула на неё: «Дави! Ни о чём не думай! Дави!»
Все случилось от силы за пять секунд, но они тянулись бесконечно долго. Словно об меня тушили горящую толстую палку. Я смогла немного расслабиться, лишь когда услышала металлический звон на полу. Я прижала руки Алисы к своему боку, и та резко выдернула свои ладони, запачканные кровью. Доведённая до бледного ужаса девочка закрыла лицо и взвыла, как маленький ребёнок. Я вдавила салфетку поглубже, чтобы спирт прижёг рану, и свистнула, сделав резкий вдох. Опустилась на землю.
